– Думаешь, соседи не прознают?
– А ты им и не говори. И крестьянам, что за семенное зерно не говори, княжич прислал и велел сажать, и всё. И чтобы ни одно зёрнышко не вздумали на еду потратить, – погрозил Пётр пальцем.
На том и расстались пока.
Дуня Фомина сидела на крыльце своего нового дома и плакала. Плакала неудержимо, навзрыд. Справа от неё сидел и тоже плакал её старший сынок Коленька. Мальчик плакал потому, что плакала его мама. Он старался держаться, но получалось плохо, слёзы всё равно катились по щёкам и падали на мёрзлую землю. Было Коленьки полных пять годков, помощник уже. Слева так же в полный голос ревела двухлетняя Дашутка, младшая Дунина дочка. Мама плакала, маму обидели, вот Дашутка и плакала. Была у Дуни ещё одна дочка, ей бы сейчас исполнилось почти четыре годика, но боженька прибрал её в прошлом году. Простыла и сгорела буквально за неделю. Что ж, бог дал, бог взял.
Только сейчас Дуня плакала не с горя. Плакала с великой радости. Услышал господь их с мужем Тихоном молитвы, прислал доброго хозяина. Многие лета княжичу Петру Дмитриевичу Пожарскому. Только никто в Пурецкой волости теперь его так не величал. Разве подходит ангелу господню имя "княжич" или "Пётр Дмитриевич" или "Пожарский"? Нет, конечно. "Наш Петюнюшка", вот самое правильное имя для ангела.
Когда молодой княжич в сентябре объезжал их деревеньки и починки и вопросы всякие задавал про урожаи и скотину, общество решило, что пришли чёрные дни, последнее с них выгребут, и уже собирались на Юрьев день перебираться на новые места. Лучше часть потерять, чем всего лишиться. Но потом пришла к ним на двор бригада плотников и принесла маленькую берёзку, выкопанную с корнями. Они обошли двор Фоминых, измерили его вдоль и поперёк шагами и деревянными саженями, и вкопали берёзку в землю посреди двора саженях в шести от их домишка.
– Здесь будет центр дома, – объяснил их старшой.
– Что за дом, – поинтересовался Тихон, – Али княжич нас потеснить хочет и сюда ещё кого поселить?
– Дурень, ты, – беззлобно обругал его плотник, – Вам будем новую хоромину ставить. Княжич велел и денег на то дал. Строить будем по всем правилам, чтобы долго стоял и достаток всегда в доме был. Завтра начнём. Жертву приготовьте. Клок шерсти нужен, горсть зерна и мелкая монетка. Под мировым деревом и закопаем, – плотник указал на берёзку. Завтра будем камни под фундамент печей укладывать, а после полудня и первый венец установим. Так, что готовьте угощение.
И, правда, назавтра с утра привезли целую телегу каменюк здоровущих, что и двоим-то не поднять, и зарыли их в землю в шести местах вокруг "мирового деревца". А после полудня привезли бревна, и плотники споро заложили первый венец. Хоромина и прям получалась. Вот глупый княжич, как же можно протопить домину четыре на четыре сажени. В ней только летом и можно будет жить. Плотников угостили кашей гречневой и хлебом с мёдом. Брат Тихона промышлял бортничеством, и Тихон, бывало, ему помогал, так что мёд в доме водился.