– Доброе утро, Джим. Ну что, привел? Вижу-вижу! Крепкий парнишка! А что у него с головой? Ты про это вчера ничего не сказал.
– Привет, Фред. Мальчишки они такие! Бежал, оступился да и рассадил голову. Ты что не знаешь, как бывает по молодости лет.
– Уже забыл. Как-никак шестьдесят три года через полтора месяца стукнет. Ладно, оставляй парня. Тебя как зовут?
– Майкл, сэр.
– Ты, паренек, тут осмотрись пока, а я в это время с Джимом поболтаю, – газетчик повернулся к своему приятелю. – Слушай, как тебе результаты матча…
Пока мужчины, перебивая друг друга, спорили о подачах и пропущенных мячах, я стал просматривать глазами заголовки статей в газетах, выложенных на прилавке.
В них не было ни слова о пожаре и убийствах. Может, где-то на последней полосе? Пробежался по датам. Точно! Здесь были выложены вчерашние газеты, а значит, нужно подождать сегодняшнюю прессу. Тут я неожиданно уловил слово «пожар», произнесенное моим работодателем.
– Джим, ты про вчерашний пожар слышал?! Говорят, полыхало так, что зарево на полнеба было!
– Я же тебе уже говорил, что вчера дежурил. А где горело?
– Да дом в спальном районе. Недалеко от нас. Говорят, поджог. Бензином за милю воняло.
– Из-за страховки, что ли, подожгли?
– Нет. Один человек мне сказал, что там было жуткое убийство.
– А ты откуда знаешь? Хотя нет! Не говори! Сам догадаюсь! Келли Магнус приходил!
– Точно. Он в ту ночь в патруле был.
– Уличная шпана, небось?!
– Он сам толком не знает, но убить целую семью… Извини меня, на такое пойдет не каждый. Я тебе вот что скажу…
Заинтересовавший меня разговор прервался приветственным криком развозчика свежей корреспонденции. Перетаскав связанные в тюки газеты и журналы, еще пахнущие типографской краской, я принялся за сортировку прессы под чутким руководством Фреда, а Джим тем временем, попрощавшись с продавцом газет, ушел. На время, пока мы работали в поте лица, хозяин повесил табличку «Не стучать. Прием прессы». Время – деньги. Руки газетчика так и мелькали, привычно раскладывая газеты, журналы, комиксы и книжки в бумажных обложках по прилавку. Торговая улица начала оживать, и людям нужны были свежие новости к стаканчику с кофе или легкому завтраку. Закончив раскладывать, Фред снял табличку и принялся обслуживать покупателей, одновременно обсуждая с ними новости последних суток. В отличие от Бармета, он читал в газетах не только спортивные новости, поэтому неплохо разбирался в политических и финансовых проблемах, что и демонстрировал своим покупателям, при этом обладал хорошим литературным языком и чувством юмора. Клиентов было много, но для каждого Фред находил острое словцо или интересную новость. Он легко перескакивал с обсуждения международных новостей на криминальную хронику. Я тем временем закончил раскладывать отдельные экземпляры газет и журналов на раскладном стенде у входа, после чего сел рядом с входом на складной стульчик, наблюдая за посетителями. Когда наплыв утренних покупателей схлынул, Фред дал мне тридцать центов и отправил в ближайший ресторанчик за бутербродами и кофе. Затем мы разложили специализированные журналы и газеты, которые заказывали постоянные клиенты, после чего я сложил их в сумку, как у почтальона, и отправился разносить корреспонденцию по адресам. Вернувшись и отчитавшись перед хозяином о проделанной работе, я отдал деньги, после чего был отпущен им до вечера. За то время, пока хозяин работал с клиентами, я успел просмотреть несколько газет и, к своему большому удивлению, ничего не нашел, за исключением двух коротких заметок в криминальной хронике о гибели семьи на пожаре. Американские журналисты всегда были шустрыми и ловкими ребятами, которые влезут в любую задницу, причем без мыла, а тут такая кровавая драма развернулась, а в итоге две блеклые заметки. Это мне совсем не понравилось.