– Не могу, но если бы даже мог, то не стал. Ты должен понять, что если с Толстым и его людьми что-либо случится, я первый попаду под подозрение.
– Верно. Как-то не подумал об этом. Впрочем, мне кажется, я знаю, у кого можно получить такие сведения, – встал, подошел к двери. Открыл.
– Изабель, радость моей души, скажи мне: тот парень, кажется Родригес, твой сосед, жив?
Несколько секунд она растерянно хлопала глазами и только потом сообразила, о ком я ее спрашиваю.
– Да. Я была у Родригеса два дня назад. Его скоро выпишут, – сообщила она нам с радостью в голосе.
– Ты не возражаешь, если мы сходим к нему?
– Зачем? – в ее голосе послышалась тревога.
– Не задавайся лишними вопросами. Так как?
– Хорошо. Пойдем.
Закрыв дверь, я вернулся на свое место, после чего объяснил недоумевающему Максу, что бандит, лежащий в больнице, является прямым конкурентом Толстого. Тот все сразу понял и только спросил:
– Когда пойдем?
– Сейчас и пойдем, вот только я тут подумал, что в этом деле ты мне не помощник.
– Погоди, парень. Ты же не хочешь никого из них убивать?
– Хорошо. Мы с тобой их немножко побьем, после чего те полежат в больнице, а затем выйдут. Да, они дадут обещание, что никого больше трогать не будут, особенно после того, как мы им сломаем по паре ребер. Вот только ты веришь в то, что они сдержат свое обещание?
Как бывший полицейский, Макс знал криминальную изнанку жизни большого города, как никто другой. Он знал, что я прав. Он прекрасно знал, что люди, подобные Толстому, ничего не знают и не умеют, кроме как запугивать, избивать и грабить, а при случае могут и убить. Когда он был полицейским, он старался жить по закону, насколько это было возможно, но это было до того, как его дочь погибла. Именно поэтому он был сейчас согласен идти и ломать ребра и челюсти парням из Мексики, но убивать их просто так бывший полицейский не мог. В его сердце еще жил закон, который поддерживала клятва, данная им жене, но при этом он прекрасно понимал, что если что-то не сделать, бандиты запросто, походя, сломают Изабель жизнь. И он решился на компромисс.
– Если только главаря, Майкл. И еще. Я пойду с тобой.
– Нет, Макс. Во-первых, тебя запомнит этот парень, которого ты будешь расспрашивать в больнице, поэтому тебе не только нельзя появляться в этом квартале, но и надо иметь на это время твердое алиби. Где и с кем, не мне тебя учить. Теперь второе…
Дверь открылась, и вошла Изабель с двумя кружками кофе.
– Вам, Макс, черный, а тебе, Майкл, со сливками. Сейчас принесу еще печенье. Мама мне передала. У нее такое вкусное печенье получается, что пальчики оближете.