— Пока придут, с тобой уже будет покончено…
— Знаю.
Его бросили в камеру. Мысли путались в голове: «Хорошо, господин Гешев. Тебе нужен живой радист, «Пар». Ты добиваешься подробного рассказа о группе «Боевого». Ты одержал победу в первом раунде. Но до конца еще много раундов, и неизвестно, как долго продлится сражение.
Только ты, господин Гешев, не знаешь своего противника. Думаешь, что держишь его в руках. Но это неправда! Надо жить! Надо надеяться, пока борешься. Господин Гешев, первый раунд за тобой. Второй — нет!»
Эмил сел на нары. В глазок кто-то уже минут пять пристально смотрел на него.
Шаги в коридоре заглохли. «Вы думаете, господа, что, если клетка закрыта, орел превратился в перепуганного воробья. Но это не так.
Хочется жить! Хочется солнца! Рассветов! Тихих вечеров! Хочется слышать смех сына, хочется видеть улыбку жены!»
Полицейские обыскали его. Они нервничали: не обнаружили самого важного.
Эмил сидел спиной к глазку. Половинка от лезвия для бритья лежала под подкладкой ремня на брюках. Боли он почти не почувствует — лезвие острое и новое, а вены перерезать легко. «Прощайте, люди. Прощай, Белина. Прости за страдания, которые я причинил тебе. Прощай, сын, сестра, отец. На фронте умирают тысячи. Еще один солдат превращается в кусок гранита, который ляжет в фундамент памятника неизвестному солдату». У Эмила закружилась голова. Было темно, и он не видел свою руку, но понял, что все идет как следует.
«До свидания, люди!» Эмил закрыл глаза. Он исполнил свой долг.
Мария Молдованова волновалась: Эмил снова заболел. Симптомы болезни были налицо: лихорадочный блеск глаз, розоватые щеки, нервная раздражительность, нездоровые, посиневшие губы. Он жил наперекор и назло всему. Перегрузка явно изнуряла его. И если бы не его воля… Мария не хотела больше беспокоить его. Хотела только спросить, что еще надо делать в мастерской и… уговорить отлежаться. Она постарается заменить его. Не успел замолкнуть звонок, как дверь квартиры с шумом открылась. Человек в черном плаще и мягкой шляпе втащил ее в прихожую. И в тот же миг Мария поняла весь ужас случившегося.
— Добро пожаловать, барышня! Вы, конечно, не думали увидеть нас здесь? Немедленно в Дирекцию!
Ее ввели в кабинет Гешева. Полицейский встал из-за стола. Предложил стул. Весь — сияние, злорадство, внушающая ужас любезность.
— Пожалуйста, пожалуйста…
Мария тяжело опустилась на стул.
— Пожалуйста, воды, я очень испугалась… сердце…
Она даже не поняла, что думает вслух, что попросила второй стакан воды.
— Девушка, когда Эмил Попов передавал сообщение, ты…