– Это мы всегда, пожалуйста, – повеселел генерал-лейтенант, прекрасно уловив суть сказанного, – встретимся, я тебе ещё пару прекрасных мест подскажу для рыбалки.
– Давай тогда на воскресенье договоримся, к 10 утра, на то же самое место подъезжай. Я своего архаровца отпущу часа на четыре. А мы посидим, поболтаем, опять былое вспомним.
– Договорились, – улыбнулся Константин Николаевич, – буду как штык.
– Ну вот и отлично. Тогда до встречи.
– До встречи Петя.
19 октября, Московская область. Вечер. 21:25
На середине стола тускло светила керосинка, отбрасывая длинные темные тени по сторонам. Наполовину опорожненная бутылка водка с пустыми двумя стаканами и одиноким блюдцем с неровно нарезанными кусками колбасы стояла перед двумя полными мужчинами.
– Михайлыч, извини, но я задолбался, – решительно сказал Ермилов, хлопнув ладонью по столу, – сколько мы ещё в этой дыре сидеть будем?
– Так тебя, Егорыч, никто не держит, – осклабился Петренко, – вольному воля.
В тусклом свете керосиновой лампы, улыбка подполковника смотрелась особенно зловеще.
– Слушай, что мы тут забыли? – сменил тон Ермилов – Давно бы рванули в Туркмению. Связи и люди на местах остались. Нас Ханджар давно зовет к себе. Катались бы как сыр в масле, как баи в каком-то дальнем кишлаке, и никто бы до нас там не добрался. Чего ты до сих пор по Надюхе убиваешься? Нет её больше, нет. Пойми это! Тебе же Федорович всё рассказал. Не зря ему деньжат отмаксал, чтобы за хатой твоей присматривал. Хорошо, что теперь мы всё знаем. На жадности своей погорела сука. Зато никому ничего лишнего не расскажет. В той же Туркмении, можно нормальные дела делать, и денег у нас хватает. Хоть гарем себе заводи из молодых девчонок. А там такие попадаются, – Егорыч довольно зажмурил глаза», – огонь девки, фигуристые, ладные, в постели горячие. Да забудь ты уже о Надьке. Если честно, туда ей и дорога, курве. Нас под монастырь подвела, и сама не убереглась.
– Любил я её Егорыч, понимаешь, любил, – глухо ответил Петренко,
– Да, стерва была, знаю, – выкрикнул он, стукнув кулаком по столу, – Но болит душа до сих пор. И пока мне за её смерть и наши проблемы кое-кто не ответит, никуда я не уеду. И я даже знаю, кто именно.
– Так Коля, погоди, не заводи опять свою шарманку о Шелестове, – вскинул ладонь Ермилов, – Пойми, бред это. Ничего точно ты знать не можешь, одни фантазии и предположения.
– Я нутром чувствую, Сашка это. Он во всем виноват, – зашипел подполковник, – Слишком уж много совпадений. Давай порассуждаем логически. Что можно сказать о грабителе? Первое – подготовленный мужик. Второе – точно знал, где находится тайник. Третье – вся акция была продумана идеально. Уголовников отметаем сразу. Обо мне они не знали. О тайнике – тем более. Ноги растут из части. Это кто-то из офицеров. Те, с кем постоянно пересекаюсь по работе, кто мог иметь доступ к документам, отслеживать мои дела, получать информацию. Логично?