– Что читаешь?
– Отчеты о своих питомцах.
Сидящий за огромным деревянным столом крепкий седовласый мужчина в строгом чёрном мундире поднял глаза на гостя, вошедшего без стука.
– Ну, похвались успехами. Латис? – предложил ему круглолицый полноватый посетитель, уже роясь в баре, скрытом в стене.
Говорившие, на первый взгляд, не выделялись бы чем-то особенным в толпе. Но только на первый… Любой вошедший в комнату почувствовал бы, что перед ним не простые люди. Впрочем, в этом здании не было никого, кто не знал их в лицо и смог бы принять их за простых людей. И всё же. Если бы кто-то посторонний вошёл в кабинет, то почувствовал бы то, что невозможно увидеть. Ауру этих людей. Он бы почувствовал на своих плечах годы находящихся здесь, дыхание сотен битв и сражений. Отчаяние схваток один против сотни. Горечь поражений и потерь. Радость побед. Слава, во всем своем величии, стояла за их спинами.
– Наливай. Шустрые ребята выросли. Почти все уже в боях побывали, один умудрился три пиратских корабля разнести в щепки, другой ухитрился зайти по тропам в герцогство и навести там страху, пока не понял, куда попал. Потом вообще чудить начал, ещё один в строители записался. Красней за всех в совете.
– Ну, за нас тоже краснели, – на стол опустились бокалы. – Вспомни.
– Да я и не забывал. Никогда. Сейчас особенно приятно посидеть с бокалом и окунуться в воспоминания, – седовласый отхлебнул из хрустального бокала, столь тонкого, что латис казался налитым в пустоту. – Вот как сейчас. И вспомнить уордские болота. Ведь страшное дело было. И сырость, и холод, и смерть на каждом шагу.
– А сейчас на душе тепло. Ведь это уже прошло, – закончил круглолицый.
– Верно. Ты ещё помнишь? Всё, что нас не убивает, делает сильнее. А мы лишь не прячем наших учеников в теплицу.
– И гордимся их успехами, – напомнил посетитель.
– Горжусь, горжусь. Вот сейчас дам тебе почитать про юного Чалома, и ты начнёшь, – с ехидством ответил хозяин кабинета.
– Да? – удивился собеседник.
– Обгордишься, – улыбнулся седой, но улыбка вскоре погасла. – Но ведь не только о них пишут. Пишут и они. Нам с тобой. А в их письмах догадываешься, что?
– Догадываюсь, – помрачнел круглолицый, и аура славы уступила место холодному дыханию страха. – И продолжаю повторять, что твой план слишком долгий. Нужно действовать жёстче! Мне не нравятся шевеления на границе с Зелоном. Мы можем не успеть.
– Убивать своих старых товарищей и учеников? Думаешь, он поймёт нас? – впился взглядом в собеседника седовласый.
– А ты думаешь, он поймёт, что из-за своей сентиментальности и личных увлечений мы так запустили страну? – ответил гость не менее тяжёлым взглядом.