Ширина камеры, вероятно, позволила бы Шакалу сесть, но из-за воды даже это небольшое удобство не сулило ничего хорошего. Поэтому он ограничивался тем, что попеременно то расхаживал по тесной площадке, то прислонялся к скользким стенам.
Время истлевало.
Шакал уже собирался сдаться и сесть, когда услышал, как дверь снова открылась. Раздались шаги – уже не ленивая походка скучающих солдат, но целенаправленная, звучная поступь командира. На квадратные отверстия в решетке упала тень.
– Я знал, что если оставить людей у Санчо, это даст плоды, – прозвучал злорадный голос. – Либо месть, либо похоть. Одно из двух точно привело бы вас в бордель. Полукровки всегда следуют своим низменным потребностям.
– Рад, что помог тебе проявить сноровку, Бермудо, – ответил Шакал. – Кто-то ведь должен был это сделать.
– Единственное, что ты помог проявить, полуорк, это безмозглость своего племени. Гордость в отсутствие ума – вот что больше всего в вас, пепломазых, меня бесит. Хотя в данном случае мне стоит быть за нее благодарным, поскольку жажда отомстить незадачливому бордельщику привела тебя в оковы, где тебе и место.
Шакал едва сдержал смех. Бермудо действительно верил, что поймал его благодаря собственному замыслу. Безмозглость и гордость определенно присутствовали, но не там, где искал их капитан. Этот план все-таки был идеален. По крайней мере, если не считать кандалов и ямы.
– Эта ребяческая потребность в незаслуженном уважении, – продолжал бубнить Бермудо, – вот что мне противнее всего. Именно она тебя и одолела, а не я.
– Ну, половина из этого правда, – беззаботно отозвался Шакал.
Фигура за решеткой мгновение помолчала.
– Восемь лет. Вот сколько я пробыл в Уль-вундуласе. Восемь лет, каждый из которых тянулся изнурительно долго. А потом в моем подчинении оказывается человек, который дает мне шанс вернуться к гражданской жизни. Шанс, который ты у меня отнял.
Шакал фыркнул.
– В том, что давал Гарсия, наверняка правды было как в гусином дерьме. А тебе лишь бы верить любому шепотку, который манит тебя возвращением домой. Честно сказать, капитан, вам следует меня благодарить. Гарсия в то утро вами прямо помыкал. По всем вашим драгоценным гиспартским социальным признакам этот губошлеп был во всех отношениях выше тебя. Еще бы месяц – и он бы командовал голубокровными.
– Ты прав, – признал Бермудо, но Шакал чувствовал, что он улыбается. – Поначалу я этого не видел, но его убийство и впрямь было услугой. А теперь – еще и вдвойне. Я только что отправил гонца на север с письмом к матери Гарсии. Из всей гиспартской знати, из всей этой… кучи дерьма она – жирная муха, которая летает возле самой верхушки.