– Думаю, нам придется немного подождать, – объявил Овес с полным ртом жареной козлятины.
Шакал спокойно кивнул и вытянул ноги, не сводя глаз с эльфийки. Та отошла в глубину небольшого хлева и остановилась в самой глубокой тени. Штукарь последовал за ней и протянул один из кувшинов. Она приняла его не колеблясь и сделала большой, но аккуратный глоток, не пролив себе на подбородок ни капли. Шакал почувствовал, как что-то толкает его в здоровую руку, и, обернувшись, увидел Блажку, тыкающую в него блюдом. Когда он увидел скользкое от жира мясо, в Шакале проснулся голод, и он взял пальцами здоровенный кусок.
– Это очень любезно с их стороны – оставить нас без охраны, – заметил он перед тем, как откусить первый шмат мяса.
– Ты сам знаешь, что это не так, Шак. – Блажка фыркнула.
Он угукнул в знак согласия и кивнул ей. Он действительно это знал.
Утро они провели, отдыхая в тени. Овес позаботился о свинах, тщательно осмотрев каждого, прежде чем улечься на свой спальник в тени. Уже через несколько секунд бугай храпел под отработанным раздраженным взглядом Блажки. Штукарь сел, прислонившись спиной к стене, поджав под себя толстые ноги и закрыв глаза.
– Присмотришь за ней? – спросил Шакал у Блажки, покосившись на эльфийку, свернувшуюся калачиком спиной к ним.
– Спи, – настояла Блажка.
Благодарно сжав ей колено, Шакал положил голову на свое седло и уснул раньше, чем успел сделать второй вдох.
Он проснулся легко. Глаза медленно фокусировались на маленькой фигурке, сидящей перед ним на коленях. Со сломанной руки были сняты бинты, хотя он и не почувствовал, как это произошло, и теперь фигура осторожно ощупывала его кости короткими пальцами цвета плодородной земли.
– Мои извинения, – проговорил Зирко, не отрывая глаз от своей работы. – Я старался вас не разбудить.
Шакал ничего не ответил, а только наблюдал за тем, что делал полурослик. Его длинные вьющиеся черные локоны были убраны с лица неокрашенной льняной лентой. Ясные зеленые глазки плясали, помогая в осмотре рукам.
– Перелом сильный, Шакал из Серых ублюдков, – проговорил наконец Зирко на удивление звучным для своей комплекции голосом. – И ты дурно с ним обращался. Две луны, а то и больше, раньше не заживет, и даже тогда, возможно, рука не будет такой, как прежде.
– Поэтому я здесь, – ответил Шакал. – Мне нужно вылечить его сейчас.
Зирко тяжело выдохнул воздух через ноздри. Затем впервые заглянул Шакалу в глаза, всмотрелся ему в лицо. Полурослик долго ничего не говорил. Потом, наконец, встал и подошел к границе тени, которая теперь была заметно длинней. Небо над коралем приобрело сумеречные цвета.