— Да, с названием корабля получилось символично. Может, нам стоит попытаться пробраться во Францию, к цесаревичу?
— Не думаю, что это хорошо. Во-первых, французская граница хорошо охраняется, во вторых, вам надо вспомнить прошлое, иначе, о чем вы будете говорить с императрицей и князьями. В сейфе банка, который открыть можете только вы, хранится шкатулка с вашими бумагами, может, они облегчат восстановление памяти. Кроме того, там хранятся драгоценные камни и немного золота, а у нас почти нет денег, осталось только двадцать золотых и бриллиант, зашитый у меня под кожей руки, но это на самый крайний случай.
— А как я могу получить доступ к сейфу?
— Для этого нужен настоящий паспорт на ваше имя и код.
— Я не помню код…
— Видимо, хозяин, вы предвидели такое, потому что код еще и записан на бумаге, хранящейся у меня дома в запечатанном конверте, но без документа банк вас не пустит к сейфу.
— Хорошо, а кто сейчас царь??
— Николай Александрович, Николай Второй, мне кажется, что вы особенно с ним не встречались. А вот с его дядей, Великим князем Александром Михайловичем, вроде были друзьями…
— Сандро!? Да, вспомнил, вроде приятельствовали. И где он теперь?
— В Петербурге, был ранен, получил орден и чин капитана первого ранга, служит в Адмиралтействе, скоро, наверно, станет адмиралом.
— Какие-нибудь генералы и министры у меня в знакомых есть?
— Генерал Обручев, был Начальником Главного Штаба, сейчас он в отставке, невзлюбил его новый царь[5]. Генерал Ванновский как и был, Военный Министр, а тайный советник Витте стал Премьер-министром. Еще, хозяин, вы хорошо знаете врачей в Военно-медицинской Академии, там испытывали ваши изобретения, даже начальник Академии тайный советник Пашутин вас хорошо знает.
Вот как! Я еще и изобретаю, нет, пожалуй, от врачей надо держаться сейчас подальше. Тем более, про свои изобретения я ни слова не скажу, что уже подозрительно.
Хаким постоянно где-то пропадал, как он говорил, выяснял обстановку, а к исходу третьей недели нашего отдыха приехал на крестьянской телеге, запряженной крепкой коренастой лошадкой и велел собираться — завтра на рассвете мы уезжаем.
Спросил, с чем связана такая спешка? Телохранитель ответил, что обнаружил слежку за собой и через день-два шпики будут здесь. Я заметил, что рука Хакима перебинтована и понял, что он достал и продал свой неприкосновенный запас — отсюда и лошадь с телегой. Утром мы простились с хозяевами, Хаким о чем-то пошептался с Мартином. Марта дала нам узел всякой снеди на дорогу, но ни о чем не спрашивала, видно, часто постояльцы так внезапно съезжали. Я боялся, что Ванечка начнет плакать и просить, чтобы мы остались, но он, почувствовав продолжение приключений, вел себя спокойно и даже помогал собираться. Мы не спеша поехали сначала на запад, а потом, верст через десять, свернули на юг по малоприметной лесной дороге. Пока ехали, я спросил, были ли какие новости о тетке и о лечебнице. Хаким ответил, что из газет следует, что русский посол официально ответил о непричастности официальных учреждений Российской Империи к случившимся происшествиям, а за действия отдельных подданных, сделанных ими по собственной инициативе, посольство ответственности не несет.