Использовались самые мощные и дальнобойные орудия — даже те, что обычно сроду не устанавливаются на крепостных стенах, а наоборот, применяются осаждающими силами. Например, тяжелые катапульты с ковшами размером с добрую телегу. На подходящих участках у внутренней стороны стены даже воткнули десяток больших требушетов, чтобы стрелять по навесной траектории.
Снаряды тоже заготавливались непростые. Бандиты таскали их с особой осторожностью, граничащей с благоговением. Тут была и банальная взрывчатка, и какие-то изощренные магические вундервафли, наделенные силой огня, молний, холода. Магистр Чорхголот успела наклепать партию бомб, представляющих собой здоровенные стеклянные бутыли с какой-то ядовито-зеленой жижей. Адская получилась смесь. Один из бутылей недотепы-носильщики умудрились уронить со стены, и расплескавшаяся жидкость выела в брусчатке целый кратер, а одного из попавших под брызги бедолаг спасти не удалось.
Говорят, после этого случая Джамалар объявил сухой закон на три дня. Бандиты ходили злющие, мрачные, но трезвые. Зато и дело спорилось. Тем более что все чувствовали — беда не за горами. Орда была уже на подходе. Небольшие авангардные отряды летунов и наземной саранчи появлялись в пределах видимости, а некоторые особо отчаянные или тупые даже подбирались к самым стенам Гаракса.
Местность перед стенами за эти два дня тоже разительно изменилась. Геомантки поработали. Обширный участок пустоши к югу и юго-западу от Гаракса сейчас пестрел десятками каменных тотемов, связанных между собой магическими узами. Эти артефакты, возводимые геомантками, размягчали почву, образуя зыбучие ловушки. Местные мобы уже начали обходить их далеко стороной, но несколько залетных демонов уже сгинули в трясине.
В общем, мы, как и планировали, постарались стянуть для обороны все силы и ресурсы, которые только можно было собрать за такое короткое время. На этой войне все средства были хороши.
Подготовку к осаде немного облегчало то, что мы могли быть уверены в направлении атаки. Гаракс расположен так, что удобный подход к нему имеется как раз только с юга и востока. Северные и западные границы города в буквальном смысле обрываются в пропасть — выстроен он на краю плато, к которому почти вплотную подступает океан. От западных ворот когда-то вела широкая каменная лестница, спускающая к каменистому берегу, но сейчас она была почти полностью разрушена. Портовые строения, располагающиеся у кромки воды, тоже превратились в руины. Там вовсю вили свои гнезда морские сирены, а на берегу частенько можно было увидеть выползающих из воды ихтианов.