Стелла невольно сбилась на монотонный менторский тон, будто снова читала лекцию студентам отделения вирт-дизайна.
— То есть мы используем мозг самого пользователя в качестве некоего процессора? — переспросил куратор. — Сомневаюсь, что это было прописано в пользовательском соглашении…
— Даже если бы в пользовательском соглашении была прописана обязанность завещать компании свою почку, вряд ли бы кто-то это заметил, — парировала Стелла. — Их все равно никто не читает. К тому же, мозг пользователя не используется в качестве процессора. Скорее, в качестве видеокарты, если уж продолжать аналогию с компьютерными комплектующими. Ресурсы мозга подключаются, чтобы визуализировать мир, почувствовать его. И нагрузка при этом аналогична той, что человек получает в реальном мире, когда пользуется органами чувств.
— Хорошо. Что там насчет слабого места на стыке технологий?
— Чтобы создать не просто виртуальную реальность, а игровой мир с четко прописанной системой развития аватаров, используются уже цифровые технологии. Игровая система Артара строится на дискретных математических моделях и является сложной надстройкой над основным миром. Но это два совершенно разных уровня. Как «железо» и софт у компьютеров.
— И нынешняя проблема Артара…
— В «железе». То есть на эйдетическом уровне. Напрямую воздействовать на эйдетические слои проекта мы можем только в режиме редактирования, но он давно-давно недоступен для Артара. У нас осталась только цифровая надстройка. Инфраструктура, предназначенная для игроков.
— И что произойдет, если она полностью выйдет из строя?
— Мы вообще не сможем подключаться к Артару. Но, теоретически, сам мир спокойно продолжит существовать и без этой надстройки, и без игроков. Собственно, Хтон этого и добивается. Для начала он изгнал игроков. Теперь же, судя по нашим разведданным, методично уничтожает все, что с ними связано. По состоянию на данный момент разрушено больше двадцати процентов менгиров Возврата. Уничтожены наши системы управления глобальными процессами — алгоритмы, управляющие респауном монстров и неписей, различными квестами, территориальной привязкой неписей, взаимоотношениями фракций… В общем, список постоянно пополняется. И это только те изменения, природу которых я более-менее понимаю.
— Сколько у нас времени? — мрачно скривившись, спросил Полковник.
— Я уже говорила. Такими темпами… Боюсь, что не больше двух недель. Может, трех. Все будет зависеть от того, сколько продержатся Оплоты.
— Ну а чего конкретно вы надеетесь добиться, организуя экспедиции в Артар? — снова подал голос седьмой куратор.