— Сейчас, после инцидента, большая часть сотрудников отправлена в отпуск. Поэтому свободных комнат сколько угодно.
Между корпусами вились живописные дорожки, вымощенные светлой плиткой. Фонари по бокам от них были снабжены датчиками движения и загорались по мере нашего приближения, хотя можно было обойтись и без них — уже светало.
Жилой корпус был всего в три этажа и из-за одинаковые балконов, выходящие на центральный фасад, напоминал гостиницу. На крыльце стоял еще один мужик в костюме, но даже издалека было сразу ясно, что он не из службы безопасности. Когда мы подошли ближе, я убедился, что первое впечатление не обмануло.
Дело даже не в телосложении. Современным секьюрити не обязательно быть накачанными амбалами. И не в одежде — хотя костюмчик его, похоже, стоит, как крыло от самолета. Сама осанка, жесты, взгляд незнакомца выдавал в нем человека, облеченного определенной властью.
Мужик уже в годах, явно за пятьдесят, а может, и за шестьдесят. Худощавый, подтянутый, с безупречной прической, но с несколько нездоровым цветом лица и с тяжелыми темными мешками под глазами.
Он задумчиво смотрел куда-то в сторону и курил. Не обычную сигарету, а какую-то странноватую штуковину, по форме напоминающую миниатюрный саксофон, и такую же блестящую, в корпусе из золотистой латуни. Клубы не то дыма, не то пара на выдохе обволакивали его лицо причудливым шлейфом.
Мы уже поднимались по ступенькам к входу в здание, когда он как бы невзначай повернулся и вдруг приветливо улыбнулся, кивнув мне, как старому знакомому.
— А, мистер Князев? Доброе утро!
— Мы знакомы?
— Заочно. Кроссман, ты можешь быть свободен, я провожу мистера Князева.
— У меня распоряжение мисс Вайс… — неуверенным тоном ответил безопасник, однако незнакомцу достаточно было едва заметного движения бровью, чтобы он окончательно сконфузился.
— Хорошо, — сдался мой сопровождающий. — Ему выделили двадцать вторую комнату.
Почтительно кивнув, он отправился обратно к главному корпусу.
Курильщик, не сходя с места, окинул меня доброжелательно-заинтересованным взглядом, однако ощущения были какие-то двойственные. Будто тебя, облизываясь, разглядывает огромный удав. Глаза у незнакомца были странноватые — светло-серые, водянистые, почти не мигающие. Я даже невольно поежился, и не факт, что от утренней прохлады, а не от этого вот взгляда.
— Меня зовут Джакомо Маретти.
Он убрал свой курительный гаджет и протянул мне для рукопожатия узкую холеную ладонь. Дымом от него до сих пор пахло. Какой-то ароматизированный табак, с явственными вишневыми нотками.