На весенние каникулы — десять дней в конце марта перед последним триместром — мы решили слетать в Англию. В лондонском аэропорту нас ждал взятый напрокат автомобиль, за руль которого села я, поскольку Эсекьель не привык к левостороннему движению. Мы объездили район Котсуолда — треугольник с вершинами в Оксфорде, Стратфорде-на-Эйвоне и Бате. Все три города представляли для нас интерес, прежде всего литературный — шекспировские, остеновские и прочие писательские места, — а по дороге мы останавливались посмотреть разные деревушки и парки.
От этой поездки у меня осталось ощущение покоя, мы не гнались за количеством галочек в путеводителе, мы приехали будто уже удовлетворенными и насытившимися, сделав путешествие просто подарком, призом за старание сохранить союз. Мы колесили без спешки, в свое удовольствие, питая энергией, почерпнутой из наших маленьких оргий, иллюзию мирных странствий по красивейшим городам и весям нашей совместной жизни.
Отрываюсь от книги, услышав воркование темнохвостого голубя. Трель прочувствованная, но однообразная, как у кавалера, который восхваляет красоту своей дамы, с повторяющимся понижением тона и все более дробной россыпью в конце каждого «куплета». Это, наверное, тот же голубь, которого я видела на днях на тропинке. Их тут всего пара и обитает, иначе в этот вечерний час из сада доносился бы целый хор отраженных от холмов голубиных рулад. Птица размером с дрозда, только чуть массивнее, летает исключительно в случае крайней необходимости и садится, задрав хвост над длинными, как и полагается ходоку, ногами. При мысли о темнохвостом я вспоминаю Роке — тот пребывает в таком же отрыве от реальности, как голубь от неба. На него не действуют диагнозы, которые я ставлю нашим отношениям. «Мы хотим друг друга, — твердит он, — мы любим друг друга, мы каждый день общаемся. Мы вместе по факту, а остальное — пустые теории». Он прет напролом, сметая все воздвигнутые мной препятствия и все продуманные доводы. У нас нет будущего, но нет и оставленных в прошлом авгиевых конюшен. Однако приезд Эсекьеля выставляет Роке совсем в ином свете, меркнущем на фоне чувств и ощущения близости, которые дают пятнадцать лет совместной жизни. Блеснувший вдруг вдали шанс склеить разбитое прошлое перечеркивает тусклое настоящее с Роке.
Он звонит мне около десяти вечера по дороге в ресторан, где собирается встретиться со своей «командой». Они празднуют день рождения. Неразлучные — мало того что на работе вместе, так еще и потом общаются.
— Как дела, чем занималась? — интересуется он участливо, как заботливая мамочка, что совсем не вяжется с его медвежьей фигурой и ухватками.