В 1925 году А.А. Игнатьев передал советскому правительству вверенные ему денежные средства и проценты, накопившиеся по вкладу, всего около 225 млн франков, что по нынешнему курсу более 2 млрд долларов.>80
До 1937 года, когда А.А. Игнатьев вернулся в СССР-Россию>81, он работал в советском торговом представительстве в Париже. В СССР А.А. Игнатьев поступил на службу в РККА, где ему было присвоено звание комбриг, что примерно соответствовало званию генерал- майор. В 1940 году, при переводе РККА на новую систему воинских званий, когда многие комбриги стали полковниками>82, А.А. Игнатьеву, одному из немногих, было присвоено звание генерал-майор, а в 1943 году, по личному указанию И.В. Сталина, — генерал-лейтенант.
>79 Когда французские власти стали давить на А.А. Игнатьева, чтобы тот отдал деньги либо Франции, либо Белому движению, одним из первых шагов этого давления стало то, что Н.Г. Трухановой, которая была очень популярной танцовщицей, было отказано в выступлениях на всех парижских сценах. В некоторой степени и на некоторое время положение спасло то, что удалось организовать концертный тур по Франции, но вскоре и провинциальные концертные площадки отказались сотрудничать с Н.Г. Трухановой. Для А.А. Игнатьева и его жены настали совсем трудные времена, когда добыть средства на пропитание можно было лишь случайными подработками.
>80 После этого на А.А. Игнатьева был совершён целый ряд покушений, и он не погиб только благодаря чуду.
>81 О том, как вернулся А.А. Игнатьев в Россию, свидетельствует событие, которое произошло с ним, когда он не был приписан ещё ни к какому ведомству, и у него ещё не было никаких документов. Об этом событии А.А. Игнатьев рассказывает в книге своих воспоминаний «50 лет в строю»:
«Для высшего комсостава. Быть только в военной форме», — прочел я накануне Первомайского парада [1937 года — наше пояснение при цитировании — ВП] на ожидавшемся с таким нетерпением красивом пригласительном билете. «Как же я пойду в штатском? — раздумывал я. — Ведь это нарушение формы одежды». Но делать было нечего; пришлось идти в штатском.
Ослепляющее наше русское весеннее солнце придавало особенно праздничный вид и коням с белыми бантиками на ногах, запрудившим площадь перед «Метрополем», и обгонявшим меня стройным пехотным колоннам от Рождественки до Красной площади. Путь был недалекий, но прошел я его не скоро, вызывая изумление на всех контрольных постах, внимательно рассматривавших несоответствовавшие друг другу предметы: пригласительный билет с надписью: «Быть только в военной форме», расписочку из Наркомвнешторга о сданном заграничном паспорте и владельца этих документов — крупного дядю в мягкой фетровой шляпе.