А попытки Н.Н. Головина заниматься теоретизированием и обоснованием толпо- «элитарного» устройства общества идеологически сблизили его с III Рейхом. И хотя Н.Н. Головин и не сотрудничал с врагами России в той форме, как это сделали П.Н. Краснов и А.Г. Шкуро, которых он искренне поддерживал и приветствовал, тем не менее, он занимался идеологической работой — он обосновывал необходимость поддержки войны кого бы то ни было, а особенно Германии против России. После оккупации Франции III Рейхом Н.Н. Головин занял пост в коллаборационистском Комитете взаимопомощи русских эмигрантов, преобразованном в апреле 1942 года в Управление делами русских эмигрантов во Франции. В это время Н.Н. Головин возглавил все русские эмигрантские воинские организации во Франции, через которые занимался отправкой русских офицеров-эмигрантов воевать против России на Восточном фронте III Рейха, пополнением армии Власова и отправкой добровольцев на работы в Германию. Воевать против России отправились многие выпускники курсов, которые вёл Н.Н. Головин. Кроме этого, Н.Н Головин активно участвовал в издании профашистской газеты «Парижский вестник», где писал пропагандистские статьи о победе III Рейха.
Обычно сотрудничество представителей Белой армии с врагами России объясняется тем, что они воевали не против России, а против «антирусского большевистского режима» и что их коллаборационизм естественным образом вытекает из их участия в Гражданской войне в составе Белой армии. Но такая аргументация не выдерживает никакой критики, поскольку реальная история противостояния Белой и Красной армии совершенно другая.
В ходе самой Гражданской войны достаточно широко был распространён переход из одной армии в другую. Так, офицеры, мобилизованные в Белую или Красную армию, но придерживавшиеся противоположных идеологических взглядов, просто при удобном случае переходили к своим идеологическим сторонникам.
* * *
В Красной армии офицер, перешедший из Белой армии, как правило и без особых проблем назначался военспецом на должность соответствующую его званию. Вот что вспоминал ветеран Отдельной Оренбургской армии царский подполковник, полковник Белой армии Н.Н. Лесевицкий, попавший в плен и затем поступивший на службу в РККА: «Отношение было чисто братское... Я да и все мы должны были быть поражены и изумлены власть[ю] зверей и насильников, какими мы представляли себе большевиков, людей, которые наслаждаются видом крови и залили ею Россию; мы встретили великодушного противника, сразу забывшего все наши вины и давшего почти каждому из нас возможность работать. Арестованы и препровождены в центр были очень немногие из нас, и то исключительно люди, так или иначе причастные к контрразведке.».