— В. фонъ Дрейеръ «Крестный Путь во имя Родины. Двухлѣтняя война Краснаго Севѣра съ Бѣлымъ Югом 19181920 года». Берлин-Шарлотенбург, тип. Neue Zeit, 1921 г. — С. 113.
Мытарства офицеров, решивших пройти военно-следственную комиссию, чтобы поступить на службу в Добровольческую армию, красочно описал поручик В.В. Корсак в своих мемуарах «У белых», изданных в 1931 году в Париже, где и проживал поручик в эмиграции, куда он бежал после разгрома Белой армии, в которую он всё-таки поступил, и где он написал серию автобиографических произведений.
Этой же ночью, какъ сообщалъ «Кіевлянинъ», произошелъ полный разрывъ между петлюровцами и деникинцами: петлюровскій флагъ былъ не то снятъ съ Думы, не то даже сорванъ, а петлюровскимъ войскамъ было предъявлено требованіе — выйти изъ города. Петлюровцы подчинились и вышли; но на прощаніе они произвели ночью, въ темнотѣ, одинъ или два выстрѣла по Городской Думѣ и такъ мѣтко, что одинъ снарядъ попалъ въ карнизъ зданія и сдѣлалъ большую брешь.
Какъ-бы тамъ ни было, добровольцы остались господами положенія, и вскорѣ въ Кіевъ прибылъ штабъ ген. Бредова.
Новая власть выпустила цѣлый рядъ приказовъ. Первый говорилъ объ «отмѣнѣ всѣхъ большевицкихъ распоряженій и о возстановленіи прежнихъ владѣльцевъ въ ихъ правахъ»... Возстанавливался также прежній судебный и административный аппаратъ.
Затѣмъ была объявлена регистрація офицерскихъ чиновъ.
Регистрація происходила во дворѣ комендантскаго управленія. Когда я пришелъ туда, тамъ была уже масса военныхъ — полковники, капитаны, поручики, прапорщики; было нѣсколько генераловъ. Одни ходили уже въ формѣ, другіе, меньшинство, — въ штатскомъ. Знакомились, делились впечатлѣніями.
Въ надеждѣ на уходъ большевиковъ, офицерство бежало въ Кіевъ изъ Москвы, изъ Петрограда, изъ Могилева, изъ Чернигова, изъ Казани. Ожидая прихода добровольцевъ, люди прятались въ лѣсахъ, въ погребахъ, на чердакахъ, въ стогахъ сѣна; одинъ прапорщикъ около сутокъ провелъ въ канализацюнной трубѣ; какой-то капитанъ прожилъ около недели въ купальняхъ; шесть человѣкъ пріѣхали въ лодкѣ и скрывались въ камышахъ.
Записывали офицеровъ въ алфавитномъ порядкѣ. До меня очередь въ этотъ день не дошла; около четырехъ часовъ всѣ разошлись. Я пришелъ домой, поѣлъ, а подъ вечеръ мы съ хозяиномъ пошли прогуляться. Странно было: никто ничего не боялся, люди не хватались за карманы — провѣрить, есть-ли съ собой документы, исчезли бритыя хари съ безпокойными рыщущими глазами. Въ сумеркахъ раздавался смѣхъ, громко говорили, и только отвратительный, сладковато-тошнотворный запахъ изъ Анатомическаго театра говорилъ объ убійствахъ, которыя совершались еще такъ недавно