Боль, стиснувшая сердце Александра при первом взгляде на тело сына, начала понемногу отпускать. Видя, как неотвратимо скутаты давят врага, турмарх позволил себе шумно, облегченно выдохнуть и вспомнить лицо младшего сына, Константина. Он только-только взял в руки легкий однолезвийный меч-парамерион… А еще вспомнил лица малышки дочки Ксении и верной, надежной что в радости, что в горе жены Марии. Как бы ни было жаль сына, у него еще есть семья, так что…
Додумать Александр не успел: в тылу, в двух сотнях шагов позади раздался утробный рев рогов и дикие, яростные крики сотен горцев. Обернувшись, турмарх обомлел: сзади на его хилиархию накатывало еще одно касожское войско, числом не меньше им атакованного! И только тогда Александр понял, почему разведчики с прибрежных постов видели флотилию касогов в разных местах практически одновременно. Ведь поначалу убитого горем турмарха это несколько насторожило. Но для самого себя он нашел простое объяснение, списав все на скорость гребли горцев и то, что дозорные слегка ошиблись со временем. Теперь же Александр осознал, что флотилий было две. Вожак горцев обманул его, заманил в ловушку и незаметно зашел в тыл, проведя людей за песчаными дюнами у побережья…
Турмарх успел развернуть задние шеренги скутатов, а меньшую часть лучников спрятал в глубину фаланги. Большая же часть, увы, вынужденно приняла рукопашный бой на флангах и вскоре была истреблена. Оставалась надежда на то, что атака второго отряда касогов будет также погашена на щитах и копьях стратиотов. Вот только сзади Александр поставил наименее подготовленных и защищенных бойцов… И первый же залп горских лучников вкупе с ливнем дротиков, метаемых практически в упор, расстроил построение ромеев. А десяток секунд спустя в еще незакрытые бреши ворвались касоги – к слову, лучше подготовленные и закованные в кольчуги. Они быстро смешали ряды более или менее обученных драться строем ополченцев, однако мало на что способных в индивидуальной схватке.
И вскоре началась резня.
Вожак касогов переломил ход боя за считаные минуты. Вот ощетинившаяся копьями фаланга неотвратимо истребляла прижатых к воде горцев, а вот уже зажатая с двух сторон хилиархия сломала строй, разорванный клиньями врубившихся в нее врагов, закованных в кольчуги. Совсем недавно горевшие праведной местью ополченцы потеряли всякое мужество, оказавшись в западне и лишившись преимущества длинного копья. Лишь бойцы первых рядов, отбросив бесполезные теперь контарионы, обнажили мечи и сбились в круг, сомкнув щиты. К одной из таких «черепах» пробился и турмарх с десятком ветеранов.