Алан коротко усмехнулся:
– Ну что же, быть по сему. Защищайте свою землю, сражайтесь со степняками. Но войска на половцев я не дам.
Тут уж я не удержался:
– Интересный выходит у нас союз, музтазхир! Мы вам беспошлинную торговлю, защищенный торговый путь на Русь, наши гавани, наконец – наше войско! А ясы, значит, только требования о выполнении обещаний и угрозы, что пойдут на нас войной! Так, может, Тмутаракани и вовсе не нужен этот союз, раз Дургулель Великий все равно поведет свои рати на княжество? Чего ради обогащать его купцов и слать ему на помощь ратных людей?!
Удивительно, но, похоже, мне удалось смутить царя! По крайней мере, на его лице отразилось смятение:
– Не горячись, воевода. В конце концов, против союзника мы не выступим, это я точно могу обещать. Вспомни, мы говорили о том, что Алания может стать мостом между Тмутараканью и Царьградом, поспособствовать вам в заключении мира – в конце концов, у нас много общих врагов…
Не горячиться? Однако, похоже, это единственная модель поведения, которая сейчас работает!
– Нет, государь! Это у Алании, может, и есть с Византией общий враг в лице торков и их султана Арп-Арслана, но Тмутаракань с ним нынче брани не ведет! А вот в степях к северу от нас собирается войско нашего настоящего врага, в борьбе с которым ясы отказываются помочь!
Лицо Дургулеля вновь окаменело.
– Я не пойду на вражду еще и с половцами.
Пришлось и мне сбавить обороты:
– Хорошо, государь, я понимаю, что каждый из нас должен заботиться о благополучии собственной земли. Но позволь тогда мне пригласить добровольцев из числа твоих воинов? Даже несколько сотен ясских всадников могли бы серьезно нас поддержать, но сражаться они будут под моим стягом. Это не повод объявлять войну с куманами, но для нас – достойная помощь. Мы же, если сдюжим борьбу с кочевниками, пришлем взамен многочисленную пешую рать копейщиков и лучников.
После недолгой паузы, взятой на размышления, Дургулель согласно склонил голову:
– Хорошо. Созвать несколько сотен добровольцев я разрешаю.
Две недели спустя Магас покидал сильный конный отряд, состоящий из полсотни тмутараканских всадников (моя свита), двух сотен бронированных аланских катафрактов и трех сотен более легких, облаченных лишь в кольчуги всадников – бахафсад. Отряд «добровольцев» ведет мой старый знакомец Артар…
Поначалу меня удивил его выбор. Но ясский богатырь, столь успешно выступавший против меня на турнире, всерьез проникся ко мне уважением и был одним из первых, вызвавшихся потешить силушку молодецкую в бою с половцами.