— От нее было мало толку, — сказал Джордж.
— Точно. Она не обращала на меня внимания, пока мое лицо не зажило. Когда я, наконец, собрала достаточно денег и сбежала, я отправилась так далеко, как только могла и начала строить свою собственную жизнь. Мне потребовалось три месяца, чтобы привести дом в порядок, а когда я это сделала, то полгода ничего не делала. Я была просто счастлива. Одна в своем маленьком домике. Потом я стала работать и получила достаточно денег, чтобы подать заявление на получение водительских прав, и, в конце концов, я купила машину, а затем я получила классную работу. Я продолжала делать улучшения в доме. Я была совершенно счастлива в течение многих лет, а потом появился отец. В первые мгновения я подумала, что он пришел извиниться, но нет, он просто хотел, чтобы я сделала работу для Алекса. Поэтому я сказала ему, что либо он может поручить мне работу в самый последний раз, либо у него останется дочь. Ну, мы все знаем, что он выбрал.
— Мне жаль, — сказал Джордж.
— Спасибо, — поблагодарила его Одри. — Я рассказала тебе все это не для того, чтобы вызвать сочувствие. Моя жизнь была не так уж плоха. У многих людей все гораздо хуже. Мои родители никогда не били меня и не издевались надо мной. Мне никогда не приходилось продавать себя на улице. Как бы низко мы ни пали, у нас всегда была еда. Я просто… — она замялась. — Гном был моим соседом, а теперь он умер из-за меня. Это ужасно, и мне придется с этим жить. Это разрывает меня изнутри. Я просто хотела, чтобы кто-нибудь понял, почему.
— Я понимаю, — сказал Джордж. — Вы украли рассеиватели не потому, что были жадны до наживы.
— Именно… Я украла их, потому что мой отец так разозлил меня, что я не могла нормально думать. Я была эгоистичной и глупой. У меня были проблемы с папой и злость, и я носила все это как родимое пятно. Сейчас все это кажется мелочью по сравнению с жизнью Гнома.
Кальдар поднял ведра и отступил на несколько шагов. Гастон наблюдал за ним с веселой усмешкой на лице.
Хорошенькая Одри. Заточенный инструмент. Использовали раз, потом засунули в ящик и забыли, пока она не понадобилась снова. У него было сильное желание дать в морду всей семье Каллаханов по очереди.
Очнись, дурак. Хорошенькое личико и милая улыбка, и ты уже потерял всякий здравый смысл.
Кальдар пнул несколько кустов, заставив их зашуршать.
— Поторопись, Гастон!
Его племянник вскочил на ноги, схватил ведра с земли и прохрипел сдавленным голосом:
— Да, господин.
Кальдар закатил глаза и поднес ведра ко рту виверны, чтобы напоить ее.