С каждой минутой напряжение в церкви все нарастало и нарастало, наэлектризованное предвкушением и истерией.
Одри продолжала оглядывать толпу в поисках мальчиков. Они оба услышали легкий стук, когда автобус тронулся, это Гастон приземлился на крышу, значит, он был где-то здесь, но ни Джорджа, ни Джека нигде не было видно.
Она снова посмотрела на возвышение. Эд не жалел денег. Кафедра была из дорогого красного дерева. Край сцены был задрапирован тяжелой пурпурной тканью, вышитой золотым крестом. Над ней с потолка свисали картины в рамах, изображавшие Йонкера с различными мировыми лидерами. Она всерьез сомневалась, что в этой куче найдется хоть одно не отфотошопленное изображение.
— Ты здесь впервые? — В ряду перед ней девушка с обесцвеченными светлыми волосами полуобернулась к ней.
— Да, все верно! — Одри попыталась изобразить волнение.
— Я все время прихожу сюда. Я Благословенная дева.
— Что это значит?
— Я помогаю проповеднику Эду соединиться с Богом. — Девушка глубокомысленно кивнула. — Он использует мое тело как сосуд.
О, Эд, ну ты и свинья.
— Много ли Благословенных дев, или ты одна?
— Нас восемь. — Девушка улыбнулась, невинно глядя на нее. — Не волнуйся, если проповедник Эд сочтет тебя достойной, тебя тоже могут призвать служить.
Ага, сначала я перережу ему горло.
— Как мило.
Девушка отвернулась. Одри обняла себя за плечи, сминая ткань нового желтого костюма, который она купила по этому случаю. Он был таким же дорогим, как и розовый, и в два раза более нелепым, и так обнажал ее грудь, что она могла вызвать небольшие волнения в толпе. Ничто из этого не заставляло ее чувствовать себя лучше. У нее было отчетливое чувство, что их план провалится.
Ее мысли то и дело возвращались к виверне, Линг Безжалостной и котенку. Гастон хотел посадить их в клетку, но она запретила ему это делать. Если что-то случится… ну, по крайней мере, Линг не умрет с голоду, запертая в клетке.
Теплые руки Кальдара сомкнулись вокруг нее. Он притянул ее ближе, наклонился к ее уху и поцеловал в шею, его губы были горячими, а прикосновение успокаивало. Она зашептал ей на ухо так тихо, что было слышно только ей.
— У меня есть две магические бомбы, и мой меч спрятан под курткой. Я могу прорубить себе путь. Никто нас не остановит. Все пройдет без сучка и задоринки. Я обещаю.
Снова он про мечи.
— Как твой меч остановит пулю? — прошептала она.
— Я тебе покажу. Расслабься, Одри. Ты самая красивая штучка, которую я когда-либо видел. Я хочу тебя так сильно, что чувствую желание на вкус.
Она отстранилась от него и увидела его смеющиеся глаза.