— Нет еще, — отвечал дон Лимарес, который далеко не показывал той печали, которую ему приписывали сострадательные души. — Что же это, что-нибудь смешное?
— Смешное! Нет, но это может сделаться впоследствии интересным.
— Говорите, я слушаю.
Бруггиль рассказал ту сцену, о которой мы уже знаем.
— Сделав этот странный жест, — прибавил он, — безумная быстро села и закрыла лицо с выражением испуга. Мы должны были вернуться, и прогулка окончилась. Я был этим взбешен, так как она была восхитительна.
— Она была восхитительна? — спросил удивленный дон Лимарес. — О ком вы говорите? Любезный друг, вы теряете голову.
— Я говорю о Фернанде, — отвечал с одушевлением нотариус, — о восхитительной, божественной, и обожаемой Фернанде!
— Чорт возьми, мой милый, этому надо помочь, — сказал смеясь дон Лимарес. — Продолжайте, прошу вас!
— Возвратясь к де-Кервалям, я стал спрашивать объяснения того, что произошло у меня на глазах. Я заметил, что мои хозяева были очень взволнованы. Мне не отвечали прямо. «Это, — говорил Роберт, — припадок безумия и больше ничего». «Но, — говорил я, — мне показалось, что она указывала на лорда Фельбруга». «Это невозможно, — отвечал Роберт, — где могла она узнать его? Она в Нью-Йорке всего несколько месяцев». «Может быть, причиной этого кризиса было сходство?» — заметил я. «Сходство, — прошептал Роберт с каким-то странным выражением. — Сходство! Может быть!»
— Постойте! Но эта история напоминает мне… — перебил дон Лимарес.
— Погодите! Я потеряю нить рассказа… А, да! Я возвращаюсь домой и нахожу дожидающегося меня мистера Ричардсона…
— Вот драгоценный человек.
— Да, он приходил от лорда Фельбруга. «Кто такая, — спросил он меня, — та особа, которую лорд встретил вместе с вами? Он очень желает это знать». Тогда я рассказал все, что знал. «Ну, все это довольно туманно», — заметил Ричардсон.
— Он был прав.
— «Я сейчас отправляюсь к лорду Фельбругу», — сказал я. «Вы его не найдете», — сказал мистер Ричардсон. «Он у начальника…» — прибавил он шепотом. «У начальника?.. Значит, это дело очень серьезно?»
— Без сомнения! — сказал дон Лимарес. — И лорд Фельбруг очень счастлив, что может входить к начальнику.
— Он один из всех нас имеет эту честь!
— Вы завидуете этой чести?
— Нисколько! Я даже признаюсь вам, что эта честь пугает меня! — прошептал нотариус.
Дон Лимарес жестом показал, что он разделяет это чувство, потом он сказал:
— Возвратимтесь к Ричардсону! Потому что это приключение кажется мне точно взятым из романа. На что же вы решились?
— Я решился все-таки идти к лорду Фельбругу и ждать его возвращения. Придя к нему, я ждал очень долго, лорд вернулся только в половине ночи. Он был мрачен и озабочен. Ричардсон был, значит, прав. Дело было серьезной важности. «Благодарю вас за беспокойство, — сказал он, — мне уже известны собранные вами сведения (как он узнал их, — вот что мне осталось неизвестным)… Вы не имеете сообщить мне ничего нового?» «Нет, — отвечал я, — но будучи хорошо принят в семействе де-Керваль, я могу узнать подробнее…» — «О! Это бесполезно! Я знаю теперь, что мне надо сделать». Он сказал эти слова решительным тоном, после чего я удалился. В настоящую минуту я не могу сказать вам ничего более.