— Ну, войдите со мною один…
— К чему это?.. — спросил старший сыщик, недоверчивый по привычке.
— Потому что бедняжка… которая там, — и Фанни указала на комнату, — кажется, не совсем в уме. Можно подумать, что она старается что-то припомнить… Сначала она только молчала… Ее глаза блуждали, точно у безумной… Потом она прошептала несколько непонятных слов. Можно было подумать, что в ее мозгу происходит сильная работа… Наконец нынче ночью…
— Что же нынче ночью? — поспешно спросил Роберт.
— Нынче ночью из соседней комнаты я слышала, что она плакала всю ночь…
— Что же вы хотите этим сказать? — перебил девушку Пибоди.
— Я хочу только выразить мое мнение, джентельмены; я боюсь, чтобы, увидя троих незнакомцев, неожиданно входящих в ее комнату, бедная девушка не испытала волнения, которое может быть для нее вредно… Вот и все!.. Правда, я говорю то, что чувствую, и могу ошибиться.
— Нет, вы не ошибаетесь… Вы правы, мисс!.. — вскричал Роберт. — Укажите мне дорогу… А вы, господа, — прибавил он, оборачиваясь к агентам, — погодите меня…
— Не бойтесь ничего, — прошептал Пибоди, — при первом сигнале мы придем к вам на помощь!..
Фанни открыла дверь, и Роберт вошел в комнату.
* * *
На лестнице осталось четыре человека, готовых бежать в случае надобности на помощь Роберту.
Подобная предосторожность в таком месте, как bar-room мистрис Кораль, была далеко не лишняя. Ждавшие Роберта были два сыщика, индеец Мирко и маленький Джэк, последний скромно стоял в стороне, глядя на агентов с восхищением, связанным с некоторым самодовольствием.
Дядя Пибоди искоса смотрел на него. Он гордился таким племянником!
До ушей стороживших в коридоре из комнаты не долетало ни малейшего шума.
Мирко приложил ухо к двери.
— Они разговаривают, — сказал он, послушав несколько мгновений. — К тому же вам нечего бояться западни, я ручаюсь за это.
— Скажите, пожалуйста, — спросил старший агент, — как могли вы уговорить Фанни указать нам убежище молодой девушки?.. Объясните мне это!
— Это не моя тайна!.. — отвечал индеец, — только сама Фанни может сказать вам это.
Сыщик увидел, что настаивать было бы бесполезно.
Но мы объясним то, что недоговорил Мирко.