— Да он выключен, пока. Что ж, привычное для меня место, как дома. Интересное помещение нам предоставил Дауров для переговоров…
— Ну-у, это понятно, — протянула она. — Надо же парализовать волю клиента.
— Он что надеется парализовать мою волю?
— Анри, не будь так самоуверен. Не Дауров — так БП.
Я пожал плечами.
— БП. Правда, зря потратят электроэнергию. Я уже все выложил.
— Угу, — кивнула она, — ну, что ты натворил?
— Почти нечего.
И я ей рассказал о событиях последних восьми часов.
— Ну, никакого пособничества террористам здесь нет, конечно, — сказала она. — Ни один судья тебя не арестует.
— Тогда зачем все это словоблудие? Он что меня запугать хочет? Блоком «Е», да? После девяти лет в блоке «F» — это для меня так, каникулы.
— Анри, после хоть и ограниченной, но свободы, тоже не каникулы. Но он тебя максимум задержит на сутки. Для того, чтобы провести через суд решение об аресте нужен очень молодой и неопытный судья, которого Дауров задавит авторитетом, а ты своим выдающимся бэкграундом. Сейчас таких нет. Спасибо Хазаровскому. Он таких монстров посадил, что для них и Дауров никто и звать его никак. Их отставить может только Народное Собрание.
— Зачем тогда?
— Может быть две причины. Первая: он тебе не верит. И вторая: он тебя вербует. Возможно обе сразу.
— Вербует?
— Анри, ну, конечно. Он же понимает, что тебя в покое не оставят. Будут еще эмиссары. И потому ты им нужен.
— Ловля на живца?
— Видимо, да.
— Не хочу себя чувствовать червяком на крючке.
— Дело твоей совести.
— Камилла, ты меня хорошо помнишь одиннадцать лет назад?
— Да.
— Во мне многое убили?
— Я бы не стала так формулировать. Ты изменился. Был злой и веселый. Теперь веселость иногда вспыхивает, а злость ушла совсем.
— Лучше стало?
— По-другому. Знаешь, тогда можно было поверить, что ты убил триста человек. Теперь нет.
— Тысячу, Камилла, тысячу. Народное Собрание всех подсчитало. Только ведь это был не я, а тот человек, до психокоррекции. Просто я подумал, что если бы кто-то начал уговаривать на сотрудничество с СБК прежнего Анри Вальдо, он бы просто встал и ушел.
— Ты можешь встать и уйти, — сказала Камилла, — но ведь спецслужбы сами по себе не хороши и не плохи. В принципе полезный для общества институт. Кто сказал, что сотрудничество с ними нравственно неприемлемо при любых обстоятельствах? Вопрос в том, чем они реально занимаются.
При Анастасии Павловне они делали полезные вещи, но и много плохого, когда зарывались. При Страдине — СБК превратился в отвязную мафию, не озабоченную ничем, кроме собственных доходов. Конечно, с СБК Страдина иметь дело было нельзя. Но Данин основательно их перетряс. Леонид Аркадьевич перетряс еще раз. Знаешь, Анри, с СБК Даурова иметь дело можно. Если его обязанность ловить террористов — он будет ловить террористов, а не рейдировать чужой бизнес. Он честный человек. Насколько вообще спецслужбист может быть честным.