Я уехал в «Англетер», пообедал и лег отдохнуть, а около семи пополудни мне передали, что меня ожидает штабс-капитан Панпушко. Спустился вниз и увидел Семена Васильевича.
– Здравствуйте, Семен Васильевич, приглашаю вас отужинать со мной, – как старого друга, приветствовал я капитана, – уж теперь вам никак не отвертеться.
В ресторане я заметил, что капитан как-то нервничает и явно не в своей тарелке.
– Что случилось, Семен Васильевич? С вами все в порядке?
– Со мной все в порядке, – ответил капитан, – просто я очень давно не был в таких заведениях, все служба, знаете ли.
– Да бросьте все, забудьте о службе и расслабьтесь, – порекомендовал я. – Вы что будете пить?
– Сельтерскую[89], пожалуйста, я не употребляю алкоголь, – ответил капитан.
– Но есть-то вы будете? – спросил я.
– Да, не откажусь, – сказал Панпушко, смутившись. – Я не обедал сегодня, был на полигоне.
– Вот и давайте подкрепимся, – предложил я, – а разговоры о деле потом, когда пойдем немного прогуляться на свежем воздухе.
Мы заказали стерляжью уху с расстегаями, паровую форель и выпили кофе. Потом я поднялся в номер, оделся потеплее и не забыл кобуру с револьвером, все же время вечернее.
Потом мы прогулялись к Исаакию, вышли к памятнику Петру, немного пройдя по набережной вдоль Адмиралтейства (все же с залива дул ветер), вышли на Дворцовую, прошли под аркой Генерального штаба. Во время прогулки говорил в основном капитан. Он сказал, что стрельбы 87-миллиметровой гранатой прошли удачно, все снаряды взорвались, но у него сложилось впечатление, что фугасное действие ТНТ сравнимо с мелинитом и чуть уступает пироксилину. Хотя, поскольку они брали несколько меньшее количество ТНТ, можно увеличить вес заряда, тогда фугасное действие будет выше у ТНТ.
А вот самое интересное то, что Панпушко все же разработал детонирующий запал с замедлителем его активации на четыре секунды, что подходило для ручных бомб с ТНТ. Испытав не менее сотни запалов, Семен Васильевич удостоверился в их надежности, и следующими двумя десятками запалов снабдил по десять бомб. Подрывали дистанционно, взрывотехник, спрятавшись в окопе, вытягивал предохранитель шнуром: все гранаты взорвались.
Потом вызвались добровольцы метнуть гранату вместе с Панпушко. Метали из окопа, вставая для броска и прячась после броска за бруствер. Разлет осколков большой гранаты в рубчатом корпусе – «ананаски», превысил 50 саженей, поэтому метать ее можно только из-за укрытия, а вот малой – менее 15 саженей, поэтому можно метать и на открытом месте. Сложностей в метании никаких нет, но метать малую гранату легче, каждый солдат сможет.