Потом было изготовление краски, для чего Генрих нанял двух помощников, потом поездка в Купавну. Люди все быстро поняли, на пробу покрасили несколько аршин ткани, краской остались довольны. Я получил от деда оставшиеся две тысячи, со всеми рассчитался.
Вот с новыми красителями ничего пока не получалось. Генрих нанял еще химика, который несколько лет работал в Германии с красителями, на него была вся надежда. На тринитротолуол мы подали заявку через поверенного деда с очень расплывчатой целью, но с точной формулой, исключающей производство точно такого соединения. По моему опыту работы с авторскими свидетельствами времен СССР, где их полагалось выдавать на-гора в плановом порядке, независимо от творческого вдохновения или производственной необходимости (вот так и писали в личном плане – подать две заявки на изобретение), надо описать прототипы, навести тень на плетень, а затем сделать так, чтобы супостат ничего в этом направлении сделать не мог, не нарушив патент, они, впрочем, платили той же монетой – воспроизвести технологию по патенту невозможно, даже если знаешь состав. Вот где-то так мы с Генрихом и составили заявку, причем для Германии он написал ее тяжеловесно-канцелярским языком так, что я вообще не понял, о чем идет речь. Все это, включая «барашков в бумажке» с иностранными поверенными, потянуло на тысячу рублей, и потом еще придется пошлины платить, если привилегии выдадут, рублей на двести. Дороговато нам безопасность страны дается, прибыли ведь мы никакой с этого не получим…
Неожиданно интервью «Неделе» имело продолжение, пока не ясно, положительное или отрицательное. Газету прислали на адрес аптеки, как и обещали (жалко, гранки здесь вычитывать не дают, газетчики просто бы не успевали с выпуском газет-журналов, информация устаревала бы, пока правки и верстки туда-сюда поездом пересылаются). Статью написали большую и подробную, про все сразу. И меня процитировали, как директора лаборатории. Кстати, мы все оформили в управе, так что теперь – вполне легальные «вольные художники», – поскольку понятие «изобретатель» отсутствовало в документах управы, то нас так и записали, наравне с живописцами и актерами. Хотел я было в инженеры записаться, но одернули – а диплом или иное свидетельство об инженерном образовании есть? Не скажешь же, что в двадцать первом веке оставил. Пришлось стать «художником», тем более что там, на старости лет, я действительно начал малевать красками – от головных болей отвлекает, да и вообще мне понравилось смешивать цвета, добиваясь на холсте все новых оттенков краски. Вот так неожиданно приходит признание! Ха-ха.