– Нет, Боренька, что ты! Сыр очень вредно на ночь. Вот чаёк, и сухарик. Самое то! – Нина никогда жадной не была, совсем наоборот, всегда была хлебосольной и щедрой. Но, Борис её попросту достал до того, что желание накормить этого конкретного гостя полностью испарилось в пространстве. К тому же план! И в план входило оставить Борю без ужина. Нина Ивановна убрала продукты со стола в холодильник, и подмигнула Мяуну. Тот довольно кивнул. Объект явно углядел в холодильнике много чего вкусненького. Прямо так и заглядывал в белоснежное холодильное нутро!
– Да, так вот Боренька, на чём мы остановились-то? А! На моём помощнике по хозяйству. Сначала ему мерещились стоны! Потом больше… – Нина расписывала страшные видения несуществующего в природе помощника с таким талантом, что если бы Борис был бы покрыт шерстью как Дик, то она бы уже вся стояла дыбом и потрескивала от искорок ужаса… – О! Как поздно-то… Зачаёвничались мы с тобой. Ладно! Пойду снотворное выпью и баиньки. Да, знаю, что вредно, но никак без него не уснуть, зато потом, хоть в барабан над головой бей, не проснусь!
Она поманила с собой Плюшку, которая в представлении не участвовала, зато по младости своей могла не вовремя тявкнуть, посему была уложена в кровать Нины Ивановны, где тут же и уснула в блаженном щенячьем неведении. Мяун, Василина и Дик демонстративно последовали за Ниной Ивановной. Дик должен был оставаться в комнате, а Мяун и Василина зашли и вышли прямиком из окна. Васька вернулась в дом через форточку в комнате Бориса и спряталась в коридоре за дверью.
За столом в кухне Борис сидел тупо уставившийся в кружку, где одиноко плавали четыре чаинки…
– Да ну! Всё ерунда! – решительно сказал он себе. И вдруг темнота за окном как-то шевельнулась. Вроде как подалась поближе к стеклу. Борис отпрянул. – Спать, спать! – он торопливо кинулся в свою комнату и дверь запер!
– Ты куда, паразит, поперся? – шипел Мяун на Черныша, раньше времени вскочившего на окно. – Спугнул! А ну как он не решится выйти? Мне что, опять козлов приглашать, на другой день?
– Да, я случайно! – оправдывался Черныш. – Не волнуйся, выйдет! Если что я к нему на окно вскочу.
– Да он, когда пугается, под одеяло прячется! – презрительно скривился Мяун. – То есть пугать его рядом с одеялом не имеет смысла! – но, опасения Мяуна не оправдались. Боря попросту хотел есть! В холодильнике он видел и сыр, и колбаску, ну и пусть вредную, но никто же не видит! Да и жареная курица там была! Он осторожно отпер дверь, прокрался на кухню, открыл холодильник и тут услышал тоскливый и протяжный стон. Да, именно такой он уже слышал! Сыр выпал из ослабевших пальцев Бориса. Когда страшно, голод куда-то исчезает, поэтому, Боря отважно переступил через сыр, и шагнул было прятаться к своей комнате, но стоило ему подойти к коридору, дверь его комнаты сама по себе начала закрываться! Васька изо всех сил толкнула её лапами и, пользуясь темнотой в коридоре, метнулась за угол. Борис кинулся к двери, схватил за ручку, повернул, и с изумлением осознал, что дверь захлопнулась и её не открыть! А из темноты коридора опять повеяло холодом, и прозвучал стон. Боря попятился, кинулся обратно в кухню и нервно присел на краешек кресла.