Коронавирус реактивировал наш страх перед глобальным врагом как таковым, который в нас имплантирован предержащими политическую и медийную власть в мире. Раньше этот страх имел другие имена: СССР, коммунизм, бен Ладен и т. п., угрожавшие демократическому королевству и его подданым, ныне это COVID-19 — он синтезировал все предыдущие ипостаси страха. Агрессивен, как СССР, заразный, как коммунизм, архаичен и одновременно современен, подобно бен Ладену в своей пещере. Этот синтез не мог не случиться, и если бы не коронавирус, его бы осуществил кто-то другой, потому что мы были к этому готовы, его требовал политический разум мира.
Страх времен Холодной войны — идеологического другого, затем постсоветского мира — религиозного другого, перешел на иной уровень, превратившись в страх самих себя, в страх каждого перед каждым. Идеальное состояние общества с точки зрения политического контроля, когда источником страха является отнюдь не плохое поведение или сознательная угроза обществу, а само тело человека. Высокая температура, одышка, слабый иммунитет, преклонный возраст — новые аспекты угрозы, параметры врага.
Вероятно, если бы на Землю напали инопланетяне, то только такое событие могло быть равным по степени его воздействия на СМИ и массовое сознание. Но коронавирус в известном смысле и есть инопланетянин: согласно современным оценкам, ему более 2 млрд лет, то есть он одна из самых ранних субстанций жизни, точнее — материи, находящейся на границе органического и неорганического. Он пришел к нам из геологического времени, когда сама наша планета только готовилась для образования на ней жизни, и атаковал мир, которым управляют сознание и технологии. Страшно подумать, бесклеточная субстанция, организованная из космической пыли, угрожает цивилизации разума. Это досадное недоразумение, бьющее по нашей гордости, также делает COVID-19 столь популярной фигурой.
Поэтому, книга о нем — книга о нас. Что происходит со всеми нами, с нашим обществом, государственными институциями, рынками, политическим строем, риторикой, нашей уверенностью в себе? Вещи, которые еще вчера казались прочными и очевидными, такие, как содружество государств и права граждан, например, в Европе, благополучие, в том числе медицинское, естественное право людей на социальность и коммуникацию, в том числе тактильную — тактильные отношения у нас остались исключительно со смартфоном, — доверие у многих европейцев к властным структурам и бесконечные запасы туалетной бумаги — исчезли чуть ли не в одночасье, словно бальный наряд Золушки после полуночи. Страны внутри Европы закрылись, никакой существенной помощи друг другу не последовало, больницы оказались плохо подготовленными для притока заболевших, защитных масок в нужном количестве не оказалось, близкое общение запретили, в магазинах исчезла туалетная бумага. Цивилизацию разума и технологий застали врасплох. СМИ на перегонки сообщают новые подробности о враге, а главное — о человеческих реакциях на них. В плане экономики сильно пострадает средний класс, то есть одновременно стабилизирующая и наиболее революционная часть общества в любой развитой стране.