оказалась тщетной, обернувшись горькой иронией именно благодаря событиям в Италии. Поэтому единственным верным ответом Италии после коронавируса на эти действия будет италексит — выход страны из этого бессмысленного финансового кластера.
Существует, как сейчас говорят, еще и другая тема, что сильно отличает Китай от Европы и той же Италии: сознание свободы. В свое время Сартр, написавший очень неплохой роман-трилогию на эту тему, в целом верно сформулировал идею свободы для европейского человека — это raison d’être, то есть не причина, а цель его существования. Верно, правда с одной оговоркой: это было сказано почти восемьдесят лет назад. Если учесть опыт Европы ХХ века, и то настоящее — новый фашизм, имплантируемый в сознание европейцев последние тридцать лет, — в котором Европа вынуждена жить, то даже, казалось бы, необходимость посадить себя под домашний арест ради собственного блага пугает жителей Европы, бессознательно включая механизмы сопротивления.
Когда я говорил о принципе agire d’impulso, то это лишь вершина айсберга с такой эмоциональной экспрессией. Более глубокие механизмы нежелания многих европейцев сидеть дома, возможно, и россиян тоже, заключаются в том, что коронавирус трансформирует свободу из цели в причину. Что антропологически и политически неприемлемо для европейца, неважно осознает ли он это или нет. У европейца происходит переход из континуума сознания, лучше всего описанного немецким философом Эдмундом Гуссерлем, в карантинуум сознания — когда сама мысль о выходе из дома, то есть реализация той самой свободы воли, оказывается нелегитимной. Карантинуум сознания — это когда ты вынужден воспринимать себя и другого как потенциального преступника, как угрозу одновременно для себя и для общества. При этом происходит очевидный распад последнего или, можно предложить такой термин — иосоантропия (ἰός — др. — греч. «вирус»), ощущение того, что само общество превращается в вирус.
Впрочем, не для всех обществ в наши дни это в новинку. Широко известен японский феномен хикикомори, термин, придуманный психологом Тамаки Сайто, образован от слова 引き (хики) — «социальная изоляция, уединение, отказ от общения с внешним миром». О причинах хикикомори ведутся споры, возможно, что одной из них является сверхнагрузки японцев, которые им начинают давать со школы и до конца профессиональной деятельности. Жизнь среднестатистического японца состоит из постоянной работы на износ, поскольку именно она определяет его социальный статус. Мало просто иметь работу, необходимо демонстрировать окружающим, что для тебя нет ничего важнее ее. Отсюда и общество одиночек: по официальной статистике треть молодых японцев живут одни, то есть без пары. Сексуальные отношения занимают третьестепенное место, люди стремятся не к общению, а к офлайновым лайкам — когда начальник, работодатель, профессор в университете, некто вышестоящий сделает положительный знак, желательно официальный, в сторону конкретного индивида. Все, что не принадлежит к таким офлайновым отношениям, не имеет значения