Введение подобных метрических практик в образование, отсылающих еще к психологическим разработкам немецких спецов по человеческим душам (В. Вундт и его школа), внесших немалый вклад в развитие нацистской человекометрии, — может привести только к одному: уничтожить способность творить. ЕГЭ на школьном уровне подготовит человека, который захочет после университета заниматься наукой, к новой наукометрии — важны не результаты, прорывы и открытия, а баллы за статью, опубликованную в «правильном» баллогенном журнале. Как ты мыслишь и что ты можешь предложить научному сообществу реально никого не интересует.
Как ЕГЭ, так и наукометрический новодел, — это современные аватары нацистских и близких к ним практик, нацеленных, повторю, на уничтожение творческой мысли и самостоятельного мышления, как школьника, так и ученого. Как бы ни относиться к идеологии, правившей в СССР, там не было этого психототалитаризма, требующего от учащихся не знаний, а навыков угадывания правильных ответов. Навыков, которые, даже если человек этому сопротивляется, форматируют его ум в собаку Павлова или лабораторную мышь, получающую положительные или отрицательные сигналы в зависимости от ее реакций на импульсы в клетке.
За разрушенной системой качественного образования, которая несмотря ни на что имела место ранее, может скоро наступить и разрушение ума: достаточно приучить последний не к мысли, а к угадыванию правильных ответов, и страна перестанет существовать.
Если вы еще не знаете: Лев Толстой — экстремист! Таковым его признал эксперт по этим вопросам Павел Суслонов, писатель проходит по статье 282 УК РФ. Экстремизм найден в следующей фразе: «Я убедился, что учение [русской православной] церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения». А если учесть, что Ленин, тоже экстремист, назвал его «зеркалом русской революции», то старика-помещика, как сейчас говорят, закрыли бы надолго.
Сложно не удивиться своеобразной мудрости охотников за экстремистами, особенно умершими. Следуя их логике, в частности г-на Суслонова, неплохо было бы проверить многих русских писателей не только на экстремизм, но и на порнографию, например, Пушкина, а Гоголя или Гаршина подвергнуть психиатрической экспертизе. Сколько же можно позволять этим негодяям растлевать чистые, невинные души наших людей?
Владимир Чертков, близкий друг Толстого (при этом коварный, по признанию сына писателя, Сергея), один из так называемых «кающихся дворян», писал в своих воспоминаниях, что усилия Толстого, особенно в последний период жизни, были направлены на сохранение себя в духовном «я», как он это определял. Нахождение же в материальном «я» его тяготило по причине слишком острого ощущения несправедливости жизни.