«Истинный тип коммуниста-большевика из каторжан или голодных эмигрантов, — таким Товстуху увидел невзлюбивший новую власть профессор Московского университета, — желчный, раздражительный, угрюмый, злой, худой, быть может, чахоточный, несомненно ненавидящий и презирающий всех не-большевиков».
Льва Захаровича Мехлиса Сталин приметил еще в Гражданскую войну, после войны взял его в Наркомат рабочекрестьянской инспекции, став генсеком, забрал в ЦК. Мех-лиса, глубоко преданного вождю, ждала завидная карьера…
Утром первый или второй помощник докладывал Сталину наиболее важные документы, телеграммы и письма. Записывал распоряжения вождя и распределял работу между сотрудниками аппарата.
Сталин не любил, когда помощники задавали ему вопрос: «Что делать?». Неизменно отвечал: «А вы как думаете?» Все это хорошо знали и уж второй раз не попадались. Если идешь к генсеку, то неси готовое решение. Он мог и не согласиться, предложить свое, но не смотрел на помощника исподлобья.
Алексей Балашов ночью дежурил в приемной генсека. Важные сообщения, в том числе и из-за границы, поступали круглосуточно. Утром надо было доложить обо всем Сталину. Проснувшись, генсек звонил дежурному, и тот сообщал всю информацию, пришедшую за ночь, делал краткий обзор поступивших газет.
После полуночи неожиданно появились рабочие. Управляющий делами ЦК Иван Ксенофонтович Ксенофонтов прислал их сделать мелкий ремонт в кабинете Сталина. Балашов рабочих не пустил, отправил назад. Через некоторое время позвонил взбешенный Ксенофонтов:
— Ты что себе позволяешь, почему не выполняешь мои распоряжения? Молод еще!
Балашов уверенно ответил, что Сталин ему о ремонте не говорил, а без его распоряжения он никого в кабинет не пустит.
— Я тебя уволю! — пообещал Ксенофонтов.
— Доложу о вашем решении товарищу Сталину, — хладнокровно ответил Балашов.
Утром, когда пришел генсек, Балашов оставил ему докладную записку относительно ночного происшествия и ушел домой отсыпаться. К вечеру вернулся на работу и узнал от коллег, что приходил Ксенофонтов, но Сталин посчитал правым своего секретаря.
В небольшой проходной комнате между приемной и кабинетом находился личный телефонный коммутатор Сталина. Там посменно дежурили две девушки-телефонистки. Напрямую связаться со Сталиным можно было только по вертушке, аппарату правительственной связи, остальных соединяли телефонистки. Такие же коммутаторы стояли и у других членов политбюро, наркомов, командующих военными округами.