«Так я и к концу века не выстрою Ярский крекинг»,— то ли с досадой профессионала, то ли со скрытой радостью противника говорил главный инженер «Нефтестроя» Умниковский, заядлый технократ, всегда ходивший в узком сером френче «керенского покроя» и в лаковых крагax. Ошибся этот спец из разгромленной «Промпартии», отрабатывавший свои грехи в бывшем уездном городишке. Один из первых в стране крекингов был воздвигнут раньше срока. Потом началось сооружение никелькомбината, машиностроительных заводов. И пошел, пошел Ярск в гору. Когда нагрянула война, во многих пушках, в лобовой броне многих танков содержалась частица ярского никеля, и многие бомбардировщики были заправлены ярским бензином.
Ну а теперь настала пора расширять старые комбинаты, закладывать, новые. Уже потянулся к Ярску второй нефтепровод — из Башкирии, заработали первые цеха завода синтезспирта, достраивается вторая аглофабрика для никелевого...
К Егору Егоровичу подошел его сын Геннадий, инженер, щеголеватый парень в отличном, с иголочки, комбинезоне. Он был очень похож на мать, отцовские в нем с виду только этот взъерошенный, жесткий чуб да выцветшие брови.
— Когда же ты приехал? — удивился он.— Ведь поезд прибывает рано утром. Или ты на машине?
— На вертолете. Совнархозовский вертолет доставил меня прямо на крышу аглофабрики,— сказал Егор Егорович, небрежно взглянув на сына. И тут же опросил строго:— А чего ты здесь слоняешься без дела?
— Семен Михайлович поручил проверить акты-процентовки.
— Стоит отлучиться на денек, как начинают заводить свои порядки.
— Я говорил главному инженеру...
— - Не корчи из себя наследника управляющего трестом! Немедленно отправляйся на свой участок. Годика два-три походишь в десятниках, еще столько же — в прорабах, а потом станешь проверять других. Понятно?
— Пойми, отец, это не моя инициатива.
— Инициатива, инициатива! Больше процентуете, чем строите. Не успеет на ином простенке затвердеть раствор, как тот простенок суют в готовенький акт для Промбанка. Привыкли держаться на пределе.
— Но я-то причем?
— Баста! Сейчас же марш на свой участок! — не оборачиваясь, но чуть смягчившись, прикрикнул Егор Егорович.
Геннадий недоуменно пожал плечами и направился к наружной лестнице. Пока он спускался, почти не держась за металлические поручни, отец с любопытством наблюдал за ним: если не рисуется, то молодец, спокойно ведет себя на высоте... А вот Лобов, госплановский «высотник», конечно, давно отвык лазать по строительным лесам. Уж он, Речка, обязательно затащит сюда Леонида, как только тот пожалует в Ярск.