«А вот у нас…» — начинал рассказывать новичок, но штабные остряки и слушать его не хотели: «Бросьте, майор… Вашему комфронта у нашего Константина Константиновича учиться не переучиться, мелко он против нашего маршала плавает…» И если иной новичок сдавался не сразу, то штабные остряки начинали с таким ядом разбирать последние операции командующего фронтом, откуда прибыл новичок, находили в этих операциях такие страшные просчеты и нарушения азов стратегии, что новичок бледнел.
А неделю-другую спустя и сам новичок был убежден до глубины души, что ему просто дьявольски повезло — получить назначение именно на фронт маршала Рокоссовского…
Гвардии полковник Волынский, сидевший, сгорбившись, над картой в маленьком блиндаже своего командно-наблюдательного пункта, немного удивился, услышав по телефону доклад начальника штаба дивизии, что от командарма получена телефонограмма: «Мой ВПУ — высота 217,9»…
Собственно, ничего неожиданного не произошло: Никишов принял решение сменить место своего вспомогательного пункта управления, причина в общем понятна… Просто командарм счел полезным быть поближе к переднему краю… И это тоже не удивило Волынского: он давно знал правило командарма — быть поближе к войскам, своими глазами видеть ход атаки…
Но, глядя на карту, знакомую до последнего топографического знака, Волынский видел, что высота 217,9 — всего в пятистах метрах от блиндажа, где сидел сейчас Волынский… Видел он и то, что треугольничек, нарисованный красным карандашом вчера в двадцать три ноль-ноль и обозначавший место прежнего ВПУ командарма, был в полосе наступления соседней дивизии… А сейчас Никишов — совсем рядом…
Волынский взял с края стола коробку цветных карандашей. Привычно положив «командирскую линейку» из прозрачного целлулоида на карту, он подвинул треугольный вырез в линейке к цифре «217,9» и обвел треугольник красным карандашом…
Отодвинув линейку к краю карты, видел Волынский: густая, неровная цепочка из треугольников (были они нарисованы все тем же красным карандашом рукой самого Волынского часа четыре назад, после полуночи) теперь оказалась сзади высоты с отметкой «217,9». На хмуром лице гвардии полковника дрогнули усмешкой губы…
То, что Сергей Васильевич перенес свой ВПУ в полосу дивизии Волынского, разумеется, не было случайностью… Не очень-то верит Сергей Васильевич, что дивизия (размышлял гвардии полковник) сумеет без его помощи преодолеть две немецкие траншеи, тянувшиеся по гребню нескольких высот, за которыми — знал Волынский по докладу начальника разведки дивизии — немцы с вечера успели собрать несколько десятков танков… Правда, в час ноль-ноль этот район бомбили наши ночные бомбардировщики, но результаты, понятно, скажутся только утром, когда пехота подымется из траншей.