Прыгнула под ногой Маркова станина, зазвенело в ушах…
— Подкалиберным! — закричал Марков, не отрывая глаза от панорамы и чувствуя, как что-то случилось с сердцем: Марков перестал ощущать его, — серый борт танка окрасился в багровый цвет, узкий столб огня упруго выпрыгнул сзади башни и сразу потерял яркость, тяжелый клуб черного дыма закрыл танк…
— Вже е! Товарищ литинант! Ще раз! Ще раз! — услышал Марков торжествующий голос Мишки Бегмы…
Перекрестье панорамы легло под нижний обрез корпуса танка… Мигнул огонек — второй снаряд разнес передний каток…
— Бейте! Бейте, бейте ж, товарищ литинант!.. — закричал Мишка, выпрямляясь за щитом во весь рост, и Марков увидел в ясном голубоватом круге панорамы второй танк… Катил он прямо на пушку, разворачивая длинный светло-серый ствол…
— Товарищ литинант!..
Марков выстрелил… Черный взблеск земли закрыл танк… И еще, теперь с огненной вспышкой, ударил там снаряд…
В голубоватом круге увидел Марков маленькую фигурку в зеленой телогрейке — показалась на мгновение из траншеи, исчезла, и под самым танком, под стволом, блеснул разрыв…
— Це гранатами вдарили! — закричал Мишка Бегма, и Марков нажал на спусковую рукоятку…
— Е-е-е!.. Горы-ы-ыть!..
«Тигр» стоял, и летели в него гранаты — серенькими точками видел их Марков, — тонули в черном облачке, все разраставшемся над танком…
Марков засмеялся… Оторвал резким движением голову от панорамы, оглянулся — и увидел сапоги Баландина в трех шагах от казенника.
— Во врезали! — засмеялся Баландин, стоявший возле дощатого ящика с отброшенной крышкой, в котором лежали два подкалиберных снаряда…
— Черт, ногу засидел. — Марков выпрямился, перекинул правую ногу из-за станины, поверх щита увидел: четыре… шесть… шесть черных столбов дыма над подбитыми танками… Три серые коробочки подползли уже к гребню холма и скрылись.
Марков засмеялся.
Небрежно попинал пустые гильзы Мишка Бегма носком сапога поближе к ящику.
— Клади, пехота, — сказал он Баландину. — Тоже артиллерист мне нашовся, снаряд пхает задом у казенник, от храбрая пехота…
— Ладно, ладно, — засмеялся Баландин, набрасывая гильзы в ящик, и потер ладони о телогрейку — горячи еще были гильзы.
Марков вдруг вспомнил, что ни разу за эти минуты он не посмотрел на третье орудие, куда убежал сержант Банушкин… И — ни разу не слышал он выстрелов третьего орудия… Марков спрыгнул с орудийной площадки на бруствер, увязнув сапогами в рыхлом суглинке, и замер…
Торчала в тридцати шагах от него станина третьего орудия, правая станина, она никак не должна была так нелепо, непривычно торчать над бруствером окопа…