Их личное знакомство состоялось прошедшей осенью.
Грегор Людерс очень уважал усилия доктора Хаберлянда по сохранению исторической памяти Пиллау. И всё же в душе Людерс считал, что доктор не совсем прав. Для Хаберлянда главными в судьбах Восточной Пруссии были разные герцоги, курфюрсты, короли, Наполеон. А для Людерса — тевтонские рыцари. По радио доктор Геббельс говорил о тевтонской миссии Германии, а рейхсфюрер Гиммлер называл СС новым рыцарским орденом.
Древние тевтоны почитали могучих языческих богов и сражались не с римлянами, а с великими стихиями. Славный Тевтонский орден тоже сражался с великими стихиями, а вовсе не с какими-то там пруссами, литвинами или поляками. И на мятежный Третий рейх ополчились не русские и не англичане с американцами. Людерс понял это в самом конце лета сорок четвёртого года.
Война перестала быть гулом за горизонтом. Воздушные армады врагов поплыли в небе над Кёнигсбергом, «ланкастеры» обрушили на город ливень из бомб. Горел остров Кнайпхоф, горели Альтштадт и Лёбенихт — оба здания университета Альбертина, театр, Королевский замок с его музеями, собор с могилой Канта, жилые дома и огромные средневековые амбары-шпайхеры на берегу Прегеля. Пылали военные заводы и верфи «Шихау», пылал порт с недостроенным авианосцем «Зейдлиц». Бомбы разбрасывали адское вещество — напалм. Он прилипал к стенам и крышам, разгорался от воды и прожигал всё, даже металл. Ревущее вулканическое пламя закручивалось в чудовищные вихри и пожирало кислород, убегающих людей всасывало в пожарища и испепеляло дотла, укрывшиеся в бомбоубежищах умирали от удушья. Так на улицы Кёнигсберга прорвалась из бездн титаническая стихия огня.
И в опалённой душе Людерса воскресли тени тевтонов.
Людерс слушал выступления гауляйтера по радио. Гауляйтер обещал, что варвары не переступят границу рейха. Если их не сможет остановить вермахт, то остановит немецкий народ, который поднимется непреодолимой стеной. И Людерс осознал, что господин Кох — это тевтонский магистр. Он не сдастся никогда. Пускай он останется один, всё равно не опустит оружия.
Как раз в те дни доктор Хаберлянд рассказал Людерсу о своей необычной встрече. В Инстербурге Хаберлянд познакомился с историком из Данцига, и тот осторожно намекнул, будто меч коменданта Пьера де ля Кава, хранящийся в музее Пиллау, — легендарная потерянная святыня Тевтонского ордена. Клинок, которым обезглавили Иоанна Крестителя. Клейнод магистров.
Осенью в Пиллау приехал гауляйтер. Доктор Хаберлянд попросил его выделить новые помещения, потому что военное командование выдворило его музей из цейхгауза Шведской цитадели. Гауляйтер разрешил занять подвал замка Лохштедт, своей резиденции. Пользуясь случаем, Людерс втайне от Хаберлянда взял меч де ля Кава и отправился на аудиенцию к господину Коху.