— А Го говорил им, зачем их хочет видеть вождь?
— Да. И поэтому они взволнованы.
— Паники среди них нет? — А Го покачал головой.
— Никто не станет делать глупости? — А Го лишь загадочно поднял глаза к небу — дескать, сие ведомо только богам.
— Говори. — Потребовал Вождь.
— Ну Кон… Может пойти против.
— Шут? — Удивлённо повёл бровью, едва заметно улыбнувшись, вождь.
— Шаман.
— Чего он хочет?
— Власти.
— И он хочет получить её… над обречёнными?
— Ему всё равно. Боги лишили его разума. А демоны — наделили жаждой. Которую он не может утолить.
— Он здесь не нужен…
— Поздно. Он уже понял, что он здесь не нужен.
— ???
— Он уже сумел собрать сторонников, убедив их в том, что старый вождь выжил из ума и хочет увести отсюда людей на верную гибель. Сейчас его охраняют шестеро из них. Убрать их тихо?
— Нельзя… — Вождь вздохнул. — Как только это станет достоянием толпы — мы потеряем большую её часть. Я… — Он на секунду задумался, затем произнёс, как отрубил: — Я жертвую малым. — А Го склонил голову в знак принятия произнесённого решения и, мельком взглянув на приближающуюся фигуру, тихо исчез.
* * *
А Джонг вздохнул, вспомнив, как, нарушив завет старика Йока, племя всё же выбрало нового шамана. Не сразу, конечно — пока в памяти ещё были свежи воспоминания о великом бегстве, пока были свежи раны в сердцах, тоскующих о погибших родных и близких — люди чтили память и заветы того, кто спас их, спас всё племя от великой гибели. Но… Сменилось поколение: выросли дети, знавшие обо всём этом лишь по рассказам матерей и отцов. И всё изменилось. А их дети уже слушали о прошлом, как о выдуманной сказке. Тогда и был избран Ну Кон — новый шаман.
В то время уже работал Совет Старейшин. Там не было никого из членов старого Совета — все они умерли с усмешкой на устах от руки врага, в бессильной злобе своей бесновавшегося над ними, но так и не нашедшего следов племени. Никто из них не взвыл, когда из него тянули жилы, не застонал, когда тело его протыкали кольями и пиками, не взмолился о пощаде, когда ордынцы, устав от насилия, уже просто резали на куски его старую жену. Они умерли — будучи горды тем, что их дети и внуки, их плоть и кровь — теперь будут жить, оставят свой след на этой земле. Новый Совет Старейшин А Джонг составил тогда почти целиком из юношей — таких же, как и он сам. Это не могло не вызвать улыбки… тогда. А сейчас — они были так же седы, как и он. И… более-менее мудры. По крайней мере, на них можно было рассчитывать, когда для принятия сложных решений нужен был более мощный авторитет, чем просто авторитет вождя. Но… Ну Кон сумел убедить их. И убедить всё племя — в том, что он нужен.