– Мне пора, – сказала весело. – Спасибо за развлечение.
– Амелинда! – послышался откуда-то голос Леонарда. Костер был таким ярким, что его самого я не видел.
– Иду, – откликнулась она и поспешила к мужу, а мы продолжили веселиться до самого рассвета. И мне было жаль, что Эмми не осталась с нами.
Эрвинг
Если вдруг почувствовал себя счастливым, значит, неприятности где-то близко. В моей жизни было именно так, и сегодняшний день служил лучшим тому доказательством. Ночью я был счастлив и на миг забыл обо всем: о казни, о пытках, о рабстве. О своем поражении. Почувствовал себя снова живым. Но утро любит расставлять все по местам. Вот и сейчас – расставило. Потому что чуть раньше полудня во внутреннем дворе появился слуга. Этот хлыщ смотрел на меня свысока, хотя отличало нас лишь наличие клейма.
– Тебя желает видеть лер Айк Эйш, раб, – сказал он. – Иди за мной.
– Если я нужен леру Эйшу, пусть явится сам, – ответил я.
Хлыщ разразился руганью, но когда попытался отвести меня к хозяину силой, я извернулся и ударил его в солнечное сплетение, а затем – по спине, роняя в выпавший снежок. Получай!
– Я все расскажу хозяину! – взвыл тот.
– Рассказывай. – Я пожал плечами. – Пусть утрет тебе сопли.
Слуга бросился в замок, едва не роняя башмаки, а я присел на порожек сарая, ожидая. Потому что знал: Эйш явится. И мне его визит не понравится. Не прошло и четверти часа, когда напыщенный индюк Айк появился на дорожке. Весь из себя, в светло-сером камзоле, вышитом серебром, и длинном плаще. Боится замерзнуть за время нашего разговора. Он подошел ближе и со всей силы ударил меня по лицу. Попытался ударить, потому что я пригнулся, и ладонь просвистела в воздухе.
– Что, прикажете мне смирно ожидать удара, лер Эйш? – процедил я сквозь зубы, наблюдая, как багровеет лицо Айка.
– Я приказываю тебе заткнуться, – рявкнул тот.
Я не стал сопротивляться. Зачем? Помолчу, раз того желает эта дрянь.
– Иди за мной, – потребовал тот и пошел прочь.
Еще лучше! Почему мы не можем поговорить здесь? Точнее, говорить будет он, я – слушать. Но Айк уверенно шел к замку, а я ощутил, как зашевелилась змейка-печать под кожей.
«Да иду я, иду», – сказал ей мысленно и ускорил шаг, чтобы догнать Эйша. Мы вошли в двери, поднялись по широкой лестнице. Я украдкой осматривался, разглядывая тяжелую, монументальную красоту Эйшвила. Здесь было много дерева – деревянные рамы, деревянные перила на лестнице. Но они были настолько искусно вырезаны, что хотелось остановиться и изучить каждый завиток. Жаль, времени не было. А Эйш уже толкнул дверь в гостиную. И я закусил губу – нас здесь ждали. Еще двое парней возраста Айка, такие же напыщенные индюки. Один светловолосый, другой – брюнет с тонкой линией усиков над губой.