– Были неприятности, – ответил я.
– Главное, что они вовремя завершились. Идите за мной.
Мы с Эмми переглянулись. Да, на сердце было неспокойно. Но ничего не изменилось, это мой единственный шанс.
Пришлось недолго побродить среди домов прежде, чем мы оказались перед невысоким одноэтажным строением. Вейс постучал. Занавеска на окне качнулась, и через минуту дверь со скрипом отворилась. На пороге замер высокий старик. Он взглянул на нас пристально, испытующе, и только затем сказал, будто пролаял:
– Входите.
Мы с Эмми вошли первыми, Вейс тщательно запер дверь. Амелинда сжала мою руку. И если до этого мысль, что нас могут заманить в ловушку, не приходила в голову, то сейчас она почему-то всплыла довольно отчетливо. А старик пригласил нас в небольшую гостиную и пристально уставился на меня.
– Это и есть твой друг, которому нужна помощь? – спросил он.
– Да, отец, – ответил Вейс.
Отец? Что это могло значить?
– Позволите взглянуть на магическую печать, молодой человек?
Я даже вздрогнул, но затем кивнул, скинул плащ и сел в кресло. Быстро расстегнул пуговицы, поежился от прохлады. А старик уже разглядывал клеймо и качал головой.
– Король выжил из ума, – сказал он резко. – Применить древнюю магию ради собственной мести. Как вы с ней справились, лер?
– Никак, – пожал плечами.
– Но печать почти не разрослась. Обычно она достаточно быстро убивает человека.
Теперь уже дрожала Эмми. Она смотрела на меня почти с ужасом, будто я собирался умереть у нее на руках.
– Говорю сразу, будет неприятно. Готовы?
Кивнул. После стольких месяцев в замке Эйшей я готов ко всему.
– Эри, – чуть слышно сказала Эмми.
– Я в порядке. Приступайте.
Старый маг склонился над клеймом.
– Вейс, мои кисти, – приказал он, а затем я ощутил, как легкая кисточка касается предплечья. Она была чуть влажной, и поначалу прикосновения не вызывали неприятных ощущений. Но когда старик тихо запел, плечо пронзила боль. Она расползалась по всему телу. Перед глазами возникла та самая площадь, на которой состоялась моя казнь, и ощущение, как под кожей ползает нечто скользкое и мерзкое, сейчас было такое же. А старик рисовал и пел. Глаза затянуло пеленой. Я стиснул зубы, чтобы не кричать, но выдержал недолго, и вскоре с губ сорвался крик. Слышал, как эхом вскрикнула Эмми.
– Тише. – Это Вейс попытался ее удержать. – Тише, лери. Не о чем беспокоиться.
А старик продолжал колдовать-рисовать, его голос звучал все громче. Так жутко! Забилась трусливая мысль, что стоило оставить печать в покое. Я гнал ее прочь. Метался, пытался вырваться, а затем плечо будто запылало. И боль прошла, как и не было. Я обхватил голову руками, стараясь отдышаться, а Вейс выпустил Эмми, и она кинулась ко мне, обняла и затихла.