Позабавило поведение прислуги. Видимо, они получили четкие распоряжения, но связываться побаивались. Бедная служанка, которая принесла мне одежду, едва не упала, споткнувшись на ровном месте, а когда я ее перехватил, отпрянула так, что сбила стул.
– Спокойно, я вас не трону. – Я поднял руки и сделал шаг назад.
Девушка быстро оставила одежду на столе и сбежала, щелкнул замок в двери. Боятся? Правильно делают. Но сейчас надо оценить обстановку. Я взял вещи – явно с плеча кого-то из слуг, и направился в уборную. Здесь был душ – несколько дыр для воды под потолком и кран. Унитаз, что особо порадовало после минувших дней и необходимости справлять нужду под общим присмотром. И зеркало. Вот перед ним-то я и замер, не узнавая в отражении себя.
Волосы сбились клоками и торчали неровными прядями, скрывая лицо. Убрал их, оценил свежий рубец на лбу. Щеки впали, глаза тоже будто стали глубже посажены. Хорошо хоть из-за примеси синтурийской крови не росли борода и усы. Самому себе напоминал дикаря из северных племен. Только пугать людей, честное слово.
Зато какое наслаждение наконец-то смыть с себя пот и грязь! И не важно, что вода ледяная. Я бы согласился на любую, лишь бы вымыться. И минут двадцать старался соскоблить грязевые разводы и запекшуюся кровь. Оделся, убрал волосы со лба – и, можно считать, день удался. Вот только спать не хотелось. Я и так почти сутки продремал в экипаже, а сейчас изучал пространство вокруг меня. Увы, в комнате было мало того, что подходило под определение «оружие». Разве только стул, поваленный служанкой. А так – кровать, стол. Ничего лишнего. И ни намека на светильник, но мои глаза давно привыкли к темноте, поэтому я не боялся мрака. Что же делать? Как отсюда выбраться?
Именно об этом я раздумывал, когда на пороге появилась лери Эйш. Обеспокоенная, взъерошенная, будто загнанная в угол. Я был ей благодарен за то, что оказалась человеком и не испытывала радости, унижая меня. Увы, в ее семье она, скорее всего, была исключением. И до того, как явится ее муж, мне лучше отсюда исчезнуть.
Говорили мы об Илмаре. Эмми прятала взгляд, явно обдумывая что-то, не дававшее ей покоя. Я старался не лезть в душу, но не слишком-то преуспел, учитывая, что девчонка сбежала так, будто за ней гнались демоны. Оно и к лучшему, пусть держится подальше и не мешает побегу.
Весь следующий день прошел однообразно. Визиты перепуганной служанки – и больше ничего. Но, как только стемнело, я подошел к окошку. Легче легкого – выдавить стекло. Высота – четыре этажа, только лучше расшибить голову, чем умереть в плену. Поднажал, стараясь создавать как можно меньше шума, и стекло осыпалось крошевом. Прислушался. Снаружи – ни звука. Видимо, охрана решила, что меня нечего бояться. Еще одна ошибка – я буду не я, если не использую все возможные пути к бегству. Но стоило высунуться из окна, как голову пронзила дикая боль, настолько сильная, что потемнело перед глазами. Нет, нельзя отступать! Только вперед. Не может же она длиться вечно. Вот только стоило перебраться на ту сторону рамы, как боль усилилась, казалось, будто в голову вбивают раскаленные гвозди. Пришлось забираться обратно, потому что в таком состоянии я мог только упасть почти с крыши дома. И на этом бы все закончилось, а умирать по-прежнему не хотелось и казалось высшей трусостью.