Остаться я никак не могла. Едва не всю мою сознательную жизнь я мечтала о Магистерии; именно там я наконец обрела цель в жизни и какой-никакой порядок в голове.
Но теперь с учёбой покончено. И вот я здесь.
— Джинни! Джинни приехала! — загорланили близнецы, не успела я даже выйти из кара. А когда вышла — меня тут же едва не сшибли с ног.
— Потише, засранцы, щас уроните! — со смехом одёрнула и крепко прижала к себе наперебой галдящих мальчишек. И невольно подивилась — обе вихрастые светлые макушки уже почти достают мне до плеча. В десять-то лет! Ну да, тоже вырастут дылдами, это давно уж ясно. — Что, пока меня не было, решили вымахать с папу ростом?
— Пф! — Бернар тут же отстранился и гордо приосанился. — Да мы его ещё обгоним, вот увидишь!
— Вот увидишь! — звонким эхом подхватил Инсар. — Будем в сто тыщ раз круче нашего старика!..
— Огромные и злобные!..
— И вся округа будет нас бояться!..
— Ибо нефиг!
Боги, они всё такие же несносные.
Я снова рассмеялась и укоризненно покачала головой. А заодно велела себе не тянуть с поиском жилья: пять хищников-альф в одном доме — форменное безумие. Особенно если один из них — твой обожаемый папа с болезненной склонностью к контролю всего и вся. Меня в частности.
Нет, папу я люблю безумно. Как и маму. Сказать, что я рада видеть их после целого года разлуки, — всё равно что не сказать ничего. Рада. Очень. И их донельзя счастливым лицам, и объятьям, от которых трещат кости. И даже отцовским причитаниям, какая я худенькая и что мне нужно лучше кушать.
Серьёзно, почему этот мужчина, внешности и силе которого любой молодняк обзавидуется, ведёт себя словно курица-наседка? Хотя дурацкий вопрос. Я же драгоценная папина принцесса, похожая сразу и на его безвременно ушедшую матушку, и на любимую женщину, с которой они вместе вот уже почти четверть века. Наверное, будь у меня сын от того, кого я люблю больше жизни, я бы тоже превратилась в оголтелую мамашу.
— Не превратилась бы, — проговорила мама со смешком, когда я озвучила свои мысли. — Мы же не эти клятые медведи с их тягой к берлогам и медвежаткам. Хаос, почему я не родила троих сыновей? Мишек, чтобы у одного кошатника крыша не ехала!
— Нет уж, девочки лучше, — возразил папа, наконец перестав хрустеть моими несчастными костями. — Смотри какая у нас красавица получилась. Я бы ещё от одной не отказался!
— Ни за что, ты не подобьёшь меня на это снова. Нет, Маграт, никаких больше котяток, медвежаток и прочей живности! Я слишком старая для этого дерьма!