— Потому что у меня был гон!
Не выдержал, ударил по тормозам. Кар, не вынеся такого издевательства, предсказуемо заглох. Не надо было, Хота, ну зачем ты это ляпнул?..
21
Прошло не то секунд пять, не то целая вечность, прежде чем она наконец-то подала голос:
— По-твоему, я этого не знала? У меня тигриный нюх, а ещё очень неплохие мозги. Это только ты вечно пытался делать из меня дуру…
— Что ты знала? Что, Джинни?! — я развернулся к ней, вцепился в плечо, силой развернул к себе. — Знала, что такое секс со взрослым озверевшим мужиком в гоне? Я был старше тебя, сильнее тебя, я мог навредить тебе! И навредил бы, уж не сомневайся!
Реджина рассмеялась — тихо так, надрывно. Лучше б ревела и дальше.
— Ради тебя я вытерпела бы вещи куда хуже, чем пара синяков, — выдохнула она, поглаживая мои нервно подрагивающие пальцы. Совсем как раньше, когда я ещё ни в какую не мог совладать со своим паскудным нравом, и лишь она могла меня утихомирить. — Кто вообще сказал, что я против синяков и грубости? Ах, Хота, если бы ты хоть раз спросил… Но тебе никогда не было дела до моих желаний. О чём речь, если ты при всех назвал меня своей парой, а в гон пошёл к другой женщине?
— Да чтоб тебя, неужели ты думаешь, я этого хотел?..
— Да у меня уже вот где твои хотелки, Маграт! До сих пор за них расплачиваюсь! — рявкнула Реджина, отцепив мою руку от своего плеча и в омерзении отпихнув. — О, ты боялся мне навредить? Но ты ведь навредил! Так навредил, как никто и никогда не смог бы при всём желании! Предал меня! Ославил меня легковерной дурой на весь Моэргрин, кинул перед самой течкой!
— Я помню, — только и смог процедить я, уже с трудом не скатываясь на рычание. Мысль о том, что она уже была почти моя, что я не дотерпел каких-то пару недель, до сих пор невыносимо жжёт нутро. — Думаешь, я мог всё это забыть? Думаешь, не хотел бы всё исправить?
— Думать надо было, когда решил запихнуть член в ту шалаву, — отрезала Реджина. — А теперь сколько угодно ищи себе ещё оправдания, обвиняй меня, папу и всех вокруг, но это не изменит того, что ты повёл себя как распоследняя скотина.
Этого я не смог стерпеть — все попытки держать себя в руках пошли прахом. Удивительно, как не завёл машину тут же, не погнал со всей дури, чтобы побыстрее доехать до дома Изары и Шандара и выкинуть Джинни с пассажирского кресла. Вместо этого я вышел, со всей силы хлопнул дверью.
Не ходи. Умоляю, Джинни, не ходи за мной, дай перебеситься, я умею, я научился…
Она вышла. Все ещё кутающаяся в мой пиджак, в коротком платьице и на совершенно безумных каблуках, которые не каждая девушка с её ростом отважится напялить.