— Эй, в доме, а дверь открыть? — заорал я, поднимаясь по ступеням нашего деревенского обиталища.
Открыли. Да не кто-нибудь, а Уна гро Гален в типичной, казалось бы, садово-огородной футболке, но с таким вырезом, что любой здоровый гетеросексуальный мужик, не отягчённый на всю голову всякими там вздорными тигрицами, непременно подумал бы о койке. Ну или о сеновале — как-никак, мы в Таненгреве, тут всякое возможно. Уна умеет быть эффектной, не отнять. Но как по мне, от девиц вроде неё стоит держаться подальше. Вроде не альфа, однако никаких сомнений, что быстренько запихнет под каблук и будет пилить долгими вечерами. Короче, то ещё сокровище, которое, по счастью, мне не достанется.
— А ты что здесь делаешь? — спросил без особого интереса, когда она забрала одну из коробок, что я держал в руках.
— Помогает по дому, — заявила вышедшая навстречу бабушка. — Должна же быть клану от неё хоть какая-то польза.
— Эй, я помощник судьи! — возмутилась её тоном Уна. — От меня уж явно больше пользы, чем от этой вашей…
— Бумагомарательство — не польза. Осень не за горами, а у нас что? В погребах пусто, запасы не сделаны, бормотуха киснуть не поставлена! Нахрен мне тут судьи с прокурорами?! — бабушка бросила на меня такой грозный взгляд, что я невольно покосился на её верную клюку. — Мне руки нужны, а не вот это блядство с маникюром!
Ладно, к Уне я, может, и не питаю теплых чувств, но тут стало её жаль. Спину свою прикрывать я ей ни за что не доверю, а потому и своей бетой не назову, но должен признать — она сильная, работящая, неглупая. Красивая, опять же; родит в клан симпатичных медвежат.
— Бабушка, какая осень? — решил я вступиться за Уну. — Июль ещё не кончился!
— Но уже давно начался! А значит, со дня на день погода превратится в говно, и будем мы не сиськами сверкать в модных майчонках, а всем кланом в грязище ковыряться, в галошах и шерстяных носках. Что я, второй день в Грейморе живу, что ли?
— Вторую сотню лет, если точнее, — тихо ввернула Уна. Это она зря.
— Поговори мне ещё! — бабушка замахнулась было на неё клюкой, но «воспитывать физически» не стала. — Не клан, а херня какая-то. Распустил Шандар всех, ходят, языками чешут, а работать некому! За дело, живо! В сарае крыша тёчет, на мельнице фундамент опять перекосило!..
— И давно она так? — тихо поинтересовался я у Арти, когда бабушка, грозно потрясая своим орудием пыток, умчалась в дом.
— Со вчерашнего дня. Даже близнецам досталось — с утра ушли с Мэтто на охоту, а то дорогая бабуля уж больно разошлась. Мол, жрать дома нечего, с голоду помрёте, так вам и надо.