– Вот, – говорит он. – Начнем отсюда.
Моя решимость начинает ослабевать. Мы стоим в коридоре девятой больницы. У меня болят ноги, и я больше всего на свете хочу вернуться в дом Дженис и рухнуть в постель. Но я не смогу уснуть, пока мы не закончим.
– Можно нам присесть на минутку? – спрашиваю я.
– Конечно, – отвечает Уилл.
В коридоре нет стульев, поэтому я сползаю спиной по стене, пока не сажусь на холодный кафельный пол. Уилл делает то же самое.
Меня даже не волнует, что в данный момент мы ничего не делаем. Нам столько раз сегодня отказывали, и мне нужен перерыв.
Я хочу быть сильной или казаться сильной перед Уиллом, потому что он был так добр, что вызвался мне помогать. Но я достигла своего предела, и по моим щекам текут слезы. Вскоре словно бы прорывает плотину, и я начинаю рыдать. Уилл обнимает меня за плечи.
– Мы можем проверить оставшиеся шесть больниц в списке, но если Джонатана нет ни в одной из них, это конец. Как только снимут запрет на перелеты, я полечу домой.
Из комнаты в конце коридора выглядывает медсестра, потом направляется к нам.
– Как, вы сказали, он выглядит?
Я с трудом поднимаюсь на дрожащих ногах.
Уилл тоже встает.
– У него темно-каштановые волосы. Голубые глаза. На пару дюймов выше шести футов. У него шрам на колене от порванных связок.
– Сколько ему?
– Тридцать два года.
– Подождите здесь, – приказывает она.
Я затаиваю дыхание. Я уговариваю себя не питать больших надежд, но они все равно вспыхивают с новой силой. Уилл берет меня за руку, и мы стоим так, пока медсестра не возвращается и не говорит:
– Пойдемте со мной.
Мы следуем за ней по коридору к лифту. Я боюсь открыть рот, потому что вопросы вот-вот сорвутся с языка в безумном порыве: «Куда мы идем? Что мы делаем? Как ты думаешь, это он?»
Дверь открывается двумя этажами ниже, и мы выходим вслед за медсестрой из лифта.
– Одна моя знакомая работает в отделении интенсивной терапии на этом этаже. Она упомянула о неизвестном, которого держат под наркозом из-за проблем с дыханием, и о том, что несколько человек приходили его опознать, но пока совпадений не было. Она сказала, что у него темные волосы. По росту и возрасту вроде подходит. Про цвет глаз ничего не знаю, потому что он их не открывал. Я могу впустить только одного из вас.
– Иди, Анника, – говорит Уилл, когда мы подходим к двери палаты. – Я тебя тут подожду.
Как только мы входим в палату, я начинаю колебаться, потому что, кто бы это ни был, он в тяжелом состоянии. Кровать окружают разные медицинские аппараты, слышится какофония свистков и гудков. В ноздри мне бьет запах антисептика, напоминая мне о моем собственном пребывании в больнице много лет назад. Я задыхаюсь и хватаю ртом воздух. Это только ухудшает ситуацию, потому что никакого свежего воздуха тут нет.