– Вот бы домашним моим посмотреть, – замечтал Пахом Ильич.
– Ильич, а предложение посетить Новгород ещё в силе? – спросил я у купца.
– А как же, Лексей. Как лёд сойдёт, так и отправимся. Савелий, айда с нами. – Новгородец воспрял духом, показать домашним своих друзей была тайная мечта Пахома.
– Мне ещё здесь кое с кем разобраться надо. А там видно будет. – Савелий пошёл в сторону крепостной стены, где в доме его ждала Елена.
С тех пор прошла неделя. Горожане жили своей жизнью, испытывая радость и горе, в общем, как везде, когда в погожий день в ворота боярина Торопа постучал Велимир. Воин сидел на коне и заезжать во двор не собирался. Увидев нужного холопа, он произнёс:
– Сотник Савелий приглашает вашего боярина на охоту.
– Ты это, обожди. Я сейчас боярину доложу, – проговорил Андрейка.
Тороп выслушал своего холопа и мысленно аж руки потёр от радости. Несчастный случай на ловитах, что можно придумать лучше? Поразмыслив где-то с минуту больше для вида, дал согласие, и отправил Андрея с посыльным, выяснить все нюансы предстоящей охоты, напутствуя словами:
– Как узнаешь, где всё состоится, сразу дуй сюда. Дело у меня для тебя есть.
Мероприятие, назначенное на среду, должно было происходить в лесу чуть южнее Смоленска и фактически было ангажировано церковью Михаила Архангела, как основным владельцем данной территории. Даже в воскресной проповеди Ермоген, пока ещё не епископ, но уже исполняющий его обязанности, намекнул на необходимость полезного начинания, сообщив точную дату.
– Волков развелось – жуть! – примерно так высказался иерей на своей проповеди.
Приглашение для участия в охоте на серых пушистых разбойников получили все бояре, находившиеся в Смоленске. Началась подготовка, и во всём городе было не сыскать такого места, где хотя бы вскользь не упоминалось о готовящемся мероприятии. Хотя за день до начала было несколько мест, где предстоящая охота не вызывала радостных эмоций. Княжеский детинец оказался одним из них. Всеволода Мстиславовича мучили несколько другие проблемы, связанные с пищеварением. И пока лекари всю ночь отпаивали его разнообразными отварами, рядом с детинцем тоже не спали. Андрейка прибежал в терем сотника затемно. Отыскал Степаниду и рассказал про план покушения. Также поведал и о роли, которая предназначалась ему. Ключница проводила холопа к Савелию, после чего Андрей с саблей Шоно убежал обратно.
Рано утром, наиболее активная часть горожан, а именно бывшее ополчение с Подола, выдвинулась к лесу, окружая периметр загона, потрясая трещотками и иногда стуча в бубен. Слева или справа от лесочка раздавались звуки рога, сообщая загонщикам, с какой стороны нужно ускорить шаг. Волков гнали в сторону поляны, по фронту, в котором в ста шагах друг от друга расположились бояре со своими стрелками, тешась надеждой подстрелить более мясистую живность – лося или оленя, на худой конец кабана. По правилам, любая добыча шла в общий котёл, но существовал негласный личный зачёт, по которому насчитывалось что-то вроде очков. На основании этих баллов и определялся самый ценный охотник, а это сулило не только славу и уважение, но и гарантированный «проездной» на следующую охоту. Для высокородных бояр ценность такого билета сложно оценить, а вот для всех прочих это был неплохой шанс приблизиться к верхушке власти. Занимая высокое положение при дворе князя, Тороп получил от главного ловчего место в первом ряду, рядом с одним из устроителей охоты, но к нему пока не подъехал, оставаясь чуть в стороне, беседуя с соседом. Вместо него там стояли два человека: Батасухэ и Андрейка. Один из них внимательно слушал другого, периодически поглаживая ножны своей сабли.