– Что ж, – поняв направление мысли рязанцев, сказал я, – с сегодняшнего дня наш отряд будет называться «Меркурий». Ибо попали вы ко мне через торговые дела. Оборванцами ходить не будете, доспехи справлю как у князя: стрела не возьмёт и сабля не разрубит. Про оружие отдельно поговорим, кто с чем ловок, завтра же тем и снаряжу.
Рязанцы заулыбались и одновременно стали выглядеть смущёнными, словно что-то пошло не так и ввязались они во что-то нехорошее, приняв на себя частичку вины. Чувство это настоль горькое, что даже у человека со стальными нервами волей-неволей результат переживаний проявляется в мимике. Длилось это мгновение, но от меня столь резкая перемена в выражении лиц не ускользнула, как кто-то буркнул: «Это с чего ж такая щедрость?»
– Щедрость с того, что мои люди всегда самые лучшие во всём. Как в воинском умении, так и в снаряжении и довольствии. Усекли? И ещё, кому-то может показаться очень хорошей мыслью решить свои насущные проблемы единым махом и пошукать ночью в шатре. Об этом забудьте. Во-первых, место здесь святое; а во-вторых, задумайтесь, отчего я не боюсь быть одним? Может, не просто так у меня волшебная лодка? А если я не прячу её от людских глаз, то, что же тогда скрыто? Хотите жить долго и счастливо – не огорчайте меня.
Я незаметно вытащил из кармана картонку со спичками и бросил на тлеющие угли. Вспышка с характерным хлопком не так эффектна в сумерках, как ночью. Тем не менее, смотревшим на меня хватило и этого. Теперь стоило подумать о еде. Пришлось лезть в палатку и вытаскивать весь свой провиант. Лапша быстрого приготовления, кило картошки, мясные консервы, хлеб. Лапшу есть не станут, подумают, что червяки сварены. Консервы показывать не стоит, доставать мясо из металла – это слишком, да и пригодятся ещё. Оставался хлеб и картофель, но даже если всё сейчас приготовить, всех не накормишь. Кашу бы сварить или четверть туши бычка зажарить, да и что-нибудь на завтра придумать. По-хорошему, тут полевая кухня нужна. Почти два десятка человек с мелким котелком и сковородой, это даже смешно. Вот если казан большой, и не один. Конечно, можно было поинтересоваться, как народ собирается кормиться, и пустить всё на самотёк, но это стало бы равносильно признанию своей никчёмности. Раз принял людей под крыло, будь добр, озаботься обо всём. Только так, а не иначе, тем более, что до «дома» рукой подать.
Вскоре я очутился в Севастополе. Мне пришлось пересказать всё то, что произошло со мной в средневековье. Полина чуть ли в ладоши не захлопала. После я поделился своими мыслями о развитии базы.