Сначала смотрю видео в растерянности. Разговор кажется знакомым. Потом понимаю, что он кажется знакомым потому, что состоялся вчера. Останавливаю запись, чувствуя легкую дурноту, и совсем не из-за того, что я в больнице.
Закрыв видео, поднимаю взгляд на Флору, но она сидит с опущенной головой, глядя в телефон. Наблюдаю, как обрушивается волна комментов:
«#карантинейджеры целовались!
Мы знаем имена #карантинейджеров! Флора и Оливер.
Может быть, маме Оливера нужно к #карантинейджерам, чтоб успокоить нервы?
Бедная Келси! #карантинейджеры.
Келси должна порвать с Оливером. Его мать психичка, и ему явно нравится Флора #карантинейджеры.
А Оливер поцелует Келси, чтоб она тоже заболела? #карантинейджер.
Оливер может подарить мне заразный поцелуй. #карантинейджер.
Один из #карантинейджеров болен!
Флора заслуживает это за то, что пыталась встать между Келси и Оливером. #карантинейджер.
#КомандаКелсер #карантинейджер.
#КомандаФлоривер #карантинейджер».
Флора наконец поднимает голову с ошарашенным выражением лица. Она все еще качает головой, когда в палату входит ее мама, в руках которой куча сиропов от кашля, носовых платков и чая. Несколько минут спустя Келси вальсирует по коридору, а затем – в мою палату.
Келси улыбается, и это уверенное выражение лица возвращает меня на каток в Проспект-парке.
– Привет, Оливер, – спокойно и официально говорит она, протягивая руки. Я медленно встаю с постели, чтобы обнять ее, но что-то в этих объятиях кажется знакомым, напоминает о том, как обнимал меня раньше кое-кто другой.
Я быстро отстраняюсь. На ее лице написано сочувствие, а я все думаю об объятии… Так люди обнимали меня на похоронах отца. Они… утешительные. Келси сжимает мне плечо, и я вспоминаю, как двоюродная тетя Берта делала так же.
– Тебе, должно быть, тяжело, что Флора теперь больна, – говорит она тем же спокойным тоном.
– Тяжело, – соглашаюсь я и встряхиваю головой, пытаясь избавиться от транса, в который она меня погрузила. – Но зачем ты сделала это? Как ты могла так поступить? Теперь эти незнакомцы пишут обо мне, о тебе, о Флоре, о нас. Это просто… фу! Моя мама взбесится! – Я вдруг понимаю, что похож на шестилетнего плаксу, но мне плевать.
Она удивляется.
– Сделала что?
– Выложила то видео! – чуть не ору, хотя я даже не знал, что умею орать.