Мы не рухнули в серость, словно в пучину, мы в неё сошли по незримым ступеням. Шаг за шагом я спускался вслед за остальными и, памятуя о предупреждении Червя, мёртвой хваткой стискивал руку Нео. Пользуясь временным затишьем, пытался отыскать на игровых форумах хоть какие-то сведения об этом пространстве, но те были предельно отрывисты по той простой причине, что доступ сюда получали только высокоуровневые некроманты и жрецы некоторых тёмных культов, а эта публика не имела обыкновения делиться информацией с посторонними. Достоверное описание реалий плана Смерти не встретилось ни разу, самое большее предлагалось эти данные купить.
Серость накрыла с головой и растеряла всю свою непрозрачность, появился обзор, но смотреть было абсолютно не на что: кругом раскинулась одна беспредельная пустошь. Мы словно шли через облако с небес на грешную землю, точнее — глубже, много глубже. Прямиком в ад. Но не тот классический — огненный и даже не в ледяной Хельмхейм, а в преисподнюю, где умерло само время; где ничего не происходило, и ничего происходить не будет.
Но спокойствие спокойствием, а контролировать Нео я не переставал, пусть тот причин для беспокойства тот пока и не давал. Приток магической энергии прекратился, но одновременно перестало требовать подпитки и мёртвое тело. Нас погрузили в стазис, заморозили в одном определённом состоянии и оставалось лишь уповать, что плата за это не окажется чрезмерно высока, а в идеале её и вовсе возьмёт на себя наш проводник…
Мы спускались по прямой, затылок в затылок, и серость беспрестанно менялась, становилась чуть менее пустынной и немного более насыщенной. Зашептали что-то неразборчиво тихие голоса, но маги крови традиционно сильны в ментальных схватках, а мне защиту давала классовая особенность поводыря мёртвых. Нео? Нео, такое впечатление, и вовсе ничего не слышал. Он просто шёл за мной, шёл, шёл и шёл.
Вслед за звуками появился туман. Точнее даже не туман, а обрывки всё той же повсеместной серости, чуть более плотные, нежели окружающая реальность. Они сливались в призрачные фигуры, кружили вокруг нас, тянули бестелесные руки. И руки эти постепенно делались всё менее и менее бесплотными.