– Я знаю, – скромно кивнул Сурок. – А еще помню, что в России две беды – дураки и дороги. Я знаю, что делать с одной – много земли, гравия, бетон, асфальт, тяжелая техника, бригада мастеров и хороший прораб. Но что делать с дорогами?
– Молодец! – рассмеялся генерал. – Так держать. Глядишь, до полковника дослужишься.
– А если я хочу до генерала? – прищурился Сурок.
– Не-ет, генералом тебе нельзя, у меня для этого свой внук растет. Но мыслишь верно.
– А если я диссидента встречу, можно ему в глаз дать? – не унимался Пашка.
– Зачем? На них есть прокуратура и карательная психиатрия. И вообще, помните: диссидентов можно разделить на три категории: досидентов, сидентов и пересидентов.
– А как же несиденты? – хихикнула Леночка.
– А это и не диссиденты вовсе, а платные сотрудники. Наши, к слову, сотрудники, и бить их тем более не стоит.
На сей раз смех звучал как-то задумчиво и неуверенно. Генерал посмотрел на молодежь и махнул рукой:
– Ладно, бегите. Не так уж много у вас времени.
Когда топот рванувшего на свободу молодняка стих, генерал печально улыбнулся. Хотел бы он вернуться лет на двадцать… нет, лучше на тридцать в прошлое, чтобы стать таким вот – уверенным, что жизнь бесконечна, все дороги открыты и будущее, как бы ни было тяжело сейчас, прекрасно. Хотел бы. Но – увы и ах.
С другой стороны, жаловаться грешно. Добился он многого и, если проект будет развиваться, достигнет еще большего. В свете последнего успеха это кажется вполне реальным. Но ребятишек стоит стимулировать, и надо подумать, как. А то у чиновников от министерства обороны слишком много недовольства – мол, не положено, когда у лейтенантов зарплаты полковничьи и серьезные премии идут по поводу и без. Не положено. А то, что мальчишки сделали побольше иного генерала, их не волнует. Не положено – и все тут. Хорошо еще, министр им рот затыкает, но все равно, стоит подумать, что сделать. Не стоит привлекать лишнего внимания, его и так чересчур много.
Тем временем лихая троица выбралась на свежий воздух. Сегодня было по-настоящему хорошо – тепло, для осени даже жарковато, чистое, без единого облачка небо. Если так пойдет дальше, ночью врежет мороз, но это когда еще будет. Поляков осмотрелся, махнул рукой:
– Давайте нормально поедим – и по домам. Что-то я вымотался.
– Ты ж вроде сказал, что выспался.
– Паша, – проникновенно глянул напарнику в глаза Поляков. – Я морально вымотался. Да и ты, думаю, тоже. Я прав?
– Ну, есть немного, – стушевался Сурок.
– Во-во. Мы, мужчины, вымотались, а женщине каково?
– Шовинисты, – фыркнула Леночка.