1
Цюрих, 11 апреля 1814 г.[343].
Ваше Сиятельство,
Если бы не медленность типографа, которому я поручил умножение бюллетеней, полученных мною третьего дня из главной квартиры, Вы уже раньше получили бы приложенный при сем экземпляр, а также декларацию в таком виде, как я ее получил из нашей главной квартиры, и поэтому имеющий для меня значение подлинника. Ваше Сиятельство, может быть, уже заметили существенные различия между разными изданиями этого важного документа, распространенными среди публики. Кавалер фон-Лебзельтерн[344] получил письма от князя Меттерниха. Они содержат те же новости и в то же время извещают, что наша армия покинула Париж 1-го апреля и двинулась на Фонтенебло, где остатки французской армии старались укрыться. Письма из Базеля утверждают, что Наполеон в Метце. Другие, не французского происхождения, сообщают, что он идет на Орлеан. Несомненно то, что 28-го он еще был в Труа и что с этого момента мы не знаем наверно, куда он направился. Это не удивительно. Как вы хотите, чтобы у наших кабинетов хватило времени сообщить нам подробности событий? Удовольствуемся тем, что мы узнаем их результаты, которые дают нам повод к самым лучшим надеждам. Как русские, мы можем этому радоваться от глубины нашей души. Мы блестящим образом восторжествовали над нашим врагом и над всеми большими и малыми кознями. Хотя и сами события отчасти этому способствовали, но терпение и умеренность, с которыми сумели их выждать, а также мудрость, с которою их вызвали, несомненно усугубляют славу нашего государя.
Благодарю Вас, граф, за всё, что Вы были так добры высказать мне по поводу собрания сейма. Если в этом и есть доля моей заслуги, то она состоит лишь в том, что я взял на себя труд углубиться в настоящие причины раскола, который мог погубить Швейцарию. После того, как мне удалось их выяснить, целебное средство указывалось самой природой болезни, и его благотворное действие не могло подлежать сомнению с того момента, как нам предоставили на месте выбрать способ его применения. Мы предпочли самый мягкий способ, благодаря которому посредничество великих держав являлось для Швейцарии почетным и благодетельным. Какая слава могла заключаться для союзников устроить Швейцарию на манер Наполеона? А с другой стороны, если спокойствие Швейцарии за это время нарушалось, то спрашивается, оттого ли, что её конституция была плоха, или же оттого, что она была дана Наполеоном? Зачем еще противоречить нашим принципам и упразднить одно посредничество, чтобы на его месте установить другое, сходное по своим внешним формам с первым? Мне на это ответят: «Потому, что швейцарцы не могут сговориться между собою без содействия посредника». Может быть. Но принять на себя дружественное посредничество, воздействовать разумом и пользоваться его бескорыстным влиянием на умы — это еще не значит собирать «Консульту»