— Как мне не верить? Но к сожалению, религиозность у него вместо того, чтобы быть там — он указал на сердце, — тут. — И он указал на лоб.
Но, не отрицая верности этого замечания, следует всё же сказать в похвалу Павлу I, что он проявил большую терпимость в религиозных вопросах.
Два крупных акта ознаменовали эпоху коронования. Первым был установлен закон о престолонаследии. Он был достоин государя, бывшего вместе с тем отцом многочисленного семейства, и оградил империю с этой стороны от всякой неустойчивости. Другим актом — ордена Св. Андрея Первозванного, Св. Екатерины, Св. Михаила и Св. Анны были наделены богатыми пенсиями. Оба акта вызвали всеобщий восторг, но увы! — мы впоследствии видим, что первый из них не мог ничего предупредить, а второй остался мертвою буквой за неимением денег.
Императрица не менее, чем её супруг, наслаждалась торжествами коронования. Туалеты были её элементом. То, что доводило других дам до изнеможения, не доставляло ей никакого труда. Даже в положении беременности, она сохраняла свой бальный туалет с утра до вечера и между обедом и балом, оставаясь затянутой в корсет, занималась, как всегда, в капоте, своей перепиской или вышивала на пяльцах, а иногда даже работала с медальером и резчиком на камне Леберехтом. Её участь значительно улучшилась с тех пор, как она последовала совету своей матери, — расположить к себе хорошим обращением г-жу Нелидову. А так как эта фаворитка не была ни развратна, ни корыстолюбива и, к тому же, была чрезвычайно умна, то доверие к ней государыни, которая могла на нее смотреть, как на свою соперницу, ее тронуло и в то же время расположило государя к своей супруге. Кончина г-жи Бенкендорф успокоила Его Величество на счет ига, которое будто бы ему угрожало, и по-видимому ничто не нарушило бы это спокойствие, если бы не явился проект дать монарху фаворитку в тесном смысле этого слова. Женщина, носившая звучное имя[162], которое Петром I было возведено на престол, но весьма нескромного поведения, бывшая любовница Уварова, одного из флигель-адъютантов и фаворитов государя, вздумала сыграть эту роль. Уваров и турок-камердинер Кутайсов расхвалили ее перед государем, Валуев, обер церемониймейстер, сажал ее постоянно напротив Его Величества и всё это делалось настолько открыто, что было скоро замечено всем Двором и стало беспокоить государыню и огорчать честных людей, так как все знающие порядок вещей в этом мире, поняли, что от этого могли бы произойти всевозможные неприятности, которые и без того грозили всем. Последствия показали, насколько их опасения были основательны.