— Она спрашивала, не выберешь ли ты что-нибудь подходящее.
— Конечно, выберу, — сказала Джинни и начала оглядывать простенькие статуэтки.
— Взгляните, мадемуазель! — воскликнула старая Мари. — Святой Младенец светится! А звери! Можно подумать, что вымя ослицы вот-вот лопнет от молока. И какой трогательный ягненочек. А цены просто смехотворные! Я не могу запрашивать больше. Лепить святых — богоугодное дело.
Робин купил большую серебряную козу, а Джинни — самую красивую рождественскую сценку.
— Давай отвезем ее прямо сейчас, — предложил Робин. — Гроза почти закончилась, а машина стоит на площадке. Тогда моя совесть будет спокойна. Пожалуйста, Джинни.
Она встревоженно взглянула на него.
— Я не знаю… Наверное… Не знаю.
— Это у нас займет полчаса. Не больше. Идем, — настаивал Робин.
Он взял ее за руку и торопливо повел по проходу. Они выбежали под дождь, ливший стеной. Джинни протестующе вскрикнула, но Робин весело подбадривал ее. Своей тростью он умудрялся выстукивать залихватский ритм.
— Будь осторожен! — крикнула Джинни. — Твоя нога-спотыкушка!
— Нога-побегушка, ты хочешь сказать? Идем.
По их лицам стекали прохладные капли, и они смеялись неизвестно чему.
— На улице лучше, — сказал Робин. — Правда, Джинни?
Машина стояла на площадке, как скала во время наводнения. Робин впихнул девушку на сиденье.
— Ты выглядишь как… как должна выглядеть, — сказал он. — На улице лучше. Скажи, Джинни?
— Не знаю, что на тебя нашло, — сказала она, вытирая руками лицо.
— Я вырвался. Мы оба вырвались. — Он уселся рядом с ней и заглянул под сиденье.
— Что ты делаешь? — истерически спросила Джинни. — Что случилось? Мы сошли с ума. Что ты ищешь?
— Ничего. Пакет для моего портного. Его нет. Ну и наплевать! Вперед!
Он завел мотор. Вода широкими опахалами вырвалась из-под колес и обрушилась на ветровое стекло. Они с ревом одолели крутой спуск, свернули налево и понеслись по каменистой дороге по направлению к Роквилю.
Высоко в горах на дороге, ведущей к фабрике, заняв выгодную позицию, ждали в машине Аллейн и Рауль.
— Через пять минут стемнеет, — сказал Аллейн.
— Я все равно узнаю машину, мсье.
— Я тоже. Дождь стихает.
— Он перестанет прежде, чем станет совсем темно.
— Какой у вас рост, Рауль?
— Метр семьдесят, мсье.
— Около пяти футов восьми дюймов, — пробормотал Аллейн. — Девушка высокая. Сгодится. Где стояла машина?
— На платформе, мсье. Пакет с рясами лежал под водительским сиденьем.
— Пока он держит слово. Где вы положили записку?
— На сиденье водителя, мсье. Он не может ее не заметить.
Но Робин, пребывавший в состоянии странного возбуждения, вел машину, сидя на незамеченной записке, и думал о том, случайно или намеренно Джинни слегка приникла к нему.